— Моя мама — богиня…
Когда это волшебное действо закончилось, Ведамира плавно подошла к супругу с детьми и вымолвила:
— Какая музыка чудесная! Я до сих пор витаю в небесах… А как вам мой внезапный танец?
— Мама, ты просто богиня! — воскликнул Родосвет.
— Да, такого я ещё не видел, — добавил Мирослав.
— Спасибо, милые мои, — сказала, улыбаясь, Ведамира. — Я думаю, что не одна я творила эти чудные движенья.
Светослов провёл ладонью по струнам гуслей и произнёс:
— Чудесное рождается внезапно… Да, мы все — боги.
Он одарил улыбкою супругу и добавил:
— А мама наша нынче новый Образ сотворила, сама не ведая того.
— И какой же? — вдруг удивилась Ведамира.
— Тот Образ, что распахнутые чувства круженьем по спирали возносит в небеса. Вращенье — суть его творящая, и это восхожденье смыслом тайным наделяет всё вокруг; и так же снизойдёт вращенье это в мир, когда туман проникнет в души… Ничто не исчезает в никуда — вот тот закон, что с нами вечно. И это нужно помнить и хранить.
Светослов, сказав всё это, вдруг задумался. Он отрешённо смотрел куда-то вдаль.
И Ведамира вдруг произнесла:
— Я думаю, что мы ещё немало образов все вместе сотворим. И дети наши всё сильней, мы вместе — сила, способная смирить грозу и сад из пепла возродить.
Светослов посмотрел на детей, сидевших в траве в ожидании чего-то нового и необычного, глянул на Ведамиру и провёл ладонью по струнам гуслей.
И он сказал:
— Пожалуй, я ещё сыграю. И спою…
Он пальцы к струнам приложил и заиграл.
Пространство сада всколыхнула музыка непостижимой красоты.
И Светослов запел:
— Лейся, явь поющая,
Ключевым биением;
Речью мы запущены
В чудеса творения.
Напои сияньем дух,
Воля чисторосная!
Я по воздуху веду
Силу светоносную!
Полыхнули на ветрах
Думы первоцветные;
И живут мечты в ладах
Росами несметными…
Эти фразы, слетавшие с уст Светослова, одновременно вспыхивали в пространстве, очаровывая Ведамиру с детьми. Затем они плавно растворились в воздухе. Светослов закончил петь, сделал каданс на гуслях, и посмотрел на детей и на Ведамиру.
Трёхлетний Родосвет вдруг воскликнул:
— Папочка, ещё! Ещё играй! Это волшебные песни!
— Да это же сияние слов, светословие! Ещё поиграй, папа! — подхватил Мирослав.
В глазах Ведамиры звучало то же самое, о чём просили дети.
— Ну, раз вам понравилось, то я спою ещё.
И Светослов опять заиграл и запел то, что он пел в детстве, когда ему было четыре года:
— Сад моей живой любви
Ныне дар мне вызвонил!
Воля ясная, лови
Славу мира сызнова!
