Обычно после ленча он отправлялся на конный аукцион или на скачки, а потом шел к Вотье отвести душу за карточной игрой. После обеда лорд Эдмонд посещал оперу, чтобы посмотреть на новые таланты, которые могли недавно прибыть из провинции, – в последнее время, правда, талантливых артистов становилось все меньше. Он мог заглянуть и на какое-нибудь великосветское мероприятие, если в опере не предвиделось ничего интересного, или, заехав в Мерридж-Март, поглазеть на юные создания и посмеяться над их мамашами, которые неизменно с некоторой тревогой встречали его появление, особенно если он был с лорнетом, – как будто его могла интересовать ярмарка неуклюжих невинных маленьких девочек.
Временами жизнь становилась скучноватой, но другой жизни лорд Эдмонд не знал. Он мог бы быть счастлив с Фелисити, он обязательно был бы с ней счастлив, они вместе объехали бы Британские острова и всю Европу, он показал бы ее всему миру и подарил бы ей весь мир.
Ну что ж, пусть теперь милуется со своим ненаглядным, у них будет однообразная респектабельная жизнь, они заведут полдюжины детишек, и она уже никогда не узнает, что могла бы получить от мужчины, которого обманула.
Но, черт возьми, он упустил эту женщину и на мгновение мелькнувшую перед ним возможность счастья. Он мог быть счастливым, но прозевал свой шанс, такова его судьба, ему не дано узнать счастья.
Тем не менее лорд Эдмонд никогда не сожалел о предполагавшемся бегстве с Фелисити, потому что благодаря ему смог порвать с Доротеей. Отправленная ей записка была короткой и ясной, он не хотел вежливого прощания. Конечно, это было подло по отношению к Доротее, и ему, вероятно, никогда не смыть со своей репутации пятна, оставленного этим поступком.
«Ладно, – решил лорд Эдмонд, садясь в двуколку на место кучера, – во всяком случае, впереди меня ожидает новое приключение, которое хоть ненадолго позволит мне избавиться от скуки. Леди Монингтон! Кто бы мог подумать?!»
Леди Монингтон? Если бы двадцать четыре часа назад ему сказали, что сегодня к этому часу она станет его любовницей и что он будет гореть желанием снова уложить ее в свою постель, он презрительно расхохотался бы.
Но сегодня днем, зайдя навестить леди Монингтон, он увидел ее совершенно другими глазами. Ему было приятно смотреть на ее маленькую хрупкую фигурку, так как он знал, какова она без одежды, когда лежит с ним в постели, переплетя свои ноги с его ногами; и глаза ее теперь казались просто очаровательными, потому что он помнил, как она смотрела на него вчера; и ее короткие волосы ему тоже нравились, ведь эти мягкие кудряшки могли так нежно обвиваться вокруг его пальцев, длинные же волосы совсем не подошли бы такой крошечной женщине.
