То, что она сейчас разглядела, мог бы разглядеть и Мэтти, если бы додумался, почему он так живо откликнулся на ее поцелуй. Эмбер же вообще ни о чем не подозревала. На нее, не имеющую магических способностей, легко навесили усиление любовного чувства. Для поцелуя нужно было лишь одно обстоятельство: чтобы двое испытывали друг к другу хотя бы небольшой интерес. Теперь Алекса, складывая детали всей картины, кажется, сообразила, кто была та девушка, встреченная в коридоре. Ведьма, чьей специализацией является любовная магия. На Мэтти этого навесить не могли: он маг, которому остался последний курс, а значит, его защита от воздействия чужой магии сильна. Но навешенное на Эмбер заставляло его идти ей навстречу при близком контакте. Даже если бы Эмбер дотронулась до него рукой… И поцелуй в благодарность превратился в поцелуй, разбудивший страсть. Если сейчас Мэтти хоть на минутку задумается над всем этим, он тоже придет к выводу о навешенном на Эмбер любовном заклятии. Но задумается ли?.. Размышляя обо всем подряд, девушка вышла из комнаты старшей сестры.
Но… Если Алекса все правильно поняла… Зачем она Карею? Причем свободная?
Когда она впервые заинтересовалась, что значит чувство и почему она его не испытывает, она стала приглядываться к мужчинам. И когда это любопытство проснулось, Алекса с удивлением поняла: если мужчины на нее смотрят как на женщину, эти взгляды настолько чувственно сильны, что именно привлекший ее внимание она угадывает легко.
Карей не смотрел на нее, снедаемый любовным или даже плотским желанием. Но она его сильно заинтересовала чем-то другим. Чем же? Надо завтра перелопатить все сведения о Тиарнаках, чтобы постараться понять, с кем же столкнула ее судьба.
Попытавшись поразмышлять на заданную тему сейчас, Алекса поняла, что лучше подумать об этом утром… Натянула на себя одеяло… Последние мысли перед сном были грустными. Она, наверное, какая-то неправильная, если ей не понравился всеобщий любимчик. И осталась легкая печаль. Пустота от потери друга, пусть не сердечного, затянется не скоро.
Быстрее бы мама приехала.
Первая мысль, когда Алекса проснулась в заданное с вечера время.
И папа.
Маме нажаловаться. С папой посоветоваться. Или поговорить с обоими.
Только… чтобы поговорить, надо знать, что именно смущает.
Алекса села. Посидела, ссутулившись, на кровати. Подняла голову.
В зеркало смотрела такая же хмурая Алекса. Волосы, распущенные на ночь, висят растрепанными сосульками. Глаза сонные и недовольные. Худощавое лицо осунулось так, словно вчера питалась не кексами, а сплошной капустой. Аж нос торчит. Хотя ему, из-за его малой величины, торчать вроде не полагается. А может, лицо такое, из-за того что в комнате все еще хмуро? Встала-то рано, солнце еще не заглянуло в спальню.
