– Совсем.
– Отлично, тогда я не пойду в школу. Сейчас завалюсь в постель и буду дрыхнуть.
– Элли, ты ведешь себя как шестилетний ребенок и еще пытаешься убедить меня в том, что ты достаточно взрослая, чтобы болтаться полночи с незнакомцами! – Папа выходит из кухни.
Он не прощается со мной, не прощается даже с Анной и Цыпой. Тяжело ступая, выходит из комнаты – как будто он деспот-отец викторианской эпохи, какой-нибудь Баррет с Уимпол-стрит, а я его дочь – поэтесса Элизабет[3]. Только я не откидываюсь на софу, поскольку сижу на кухонном табурете, и не готовлюсь к побегу со своим романтическим возлюбленным мистером Броунингом. У нас с Расселом дело до этого пока не дошло. Я не знаю, пишет ли он стихи. Я даже не знаю его фамилии. Но ничего – скоро выясню. Сегодня я встречусь с Расселом, даже если меня за это прибьют. А отец точно прибьет, если обнаружит, что я бегала на свидание.
Я не посвящаю Анну в свои планы. Ведь она может позвонить папе на работу и наябедничать. Похоже, она на самом деле сильно расстроена.
– Элли, не принимай слова отца слишком близко к сердцу, – в голосе Анны сквозит тревога.
– Не буду, не беспокойся.
– Я не это имела в виду. Ох, Элли, я просто не знаю, что сказать. Все так ужасно. Я понимаю, что каждый по-своему прав. Папа явно перегнул палку, но ведь и ты ему сильно нагрубила.
Я было открыла рот, но она качает головой:
– Элли, пожалуйста, помолчи. Ты и так наговорила много лишнего.
Я чувствую себя совершенным ничтожеством. Как я могла опуститься до дешевых наскоков и обвинить отца в том, что он гуляет с девицами? Некоторое время назад Анна страшно терзалась – подозревала, что папа завел роман со своей студенткой. В этом нет ничего удивительного, ведь Анна и сама когда-то училась в Художественном училище. Именно там она и встретила папу. Папы вечно нет дома, и у него всегда наготове какая-нибудь отговорка – вроде сегодняшнего собрания. Я бы на месте Анны давно выяснила с ним отношения, но ей больше нравится притворяться, будто все замечательно. Она никогда не качает права. Я тоже раньше этого не делала. Но теперь я ему дам понять, что на испуг он меня не возьмет.
– Мне стыдно за вчерашнее. Я совсем не хотела тебя обидеть. Это все из-за него. С какой стати он так со мной обращается – что-то мне приказывает?
– Ты его дочь, Элли.
– Но я не его вещь. Если ты позволяешь ему вытирать о себя ноги, то я не собираюсь.
С этими словами супердевочка выпархивает их кухни и принимается собирать школьный рюкзак.
