При этих словах бровь Роуз изогнулась дугой.
— Можешь быть уверен, у меня все куда скучнее.
— Что с университетом? Ты же поступила на педагогический.
— Отучилась один семестр, потом пришлось бросить. В жизни начались трудности. Весной умерла мама, и мне стало ни до чего. Пару лет я жила в Дэнбери, а потом вернулась домой. К тому моменту у отца уже были… некоторые проблемы, и я помогала ему с магазином. Но магазин достался брату, Крейгу, и тогда владелец «У Дейзи» предложил мне работу. Я не могла отказаться.
— Ты была замужем? Я был уверен, что надолго ты одна не останешься.
— Нет, не была. На любовном фронте без перемен. Впрочем, как обычно. Во всем городе один ты заметил, что я вообще есть. С твоим отъездом я снова стала невидимкой.
Но это не совсем так. В городе был мужчина, влюбленный в Роуз. Он обожал ее. И влюблялся в нее все сильнее, наблюдая за ней из-за кухонной столешницы. Каждое утро изо дня в день. Но Ксандеру незачем об этом знать.
— Значит, мужчины этого города просто слепцы, раз не видят своего счастья.
Ксандер всегда знал, что сказать, когда и как. Однако сейчас это было не к месту. Как и в тот раз, когда он просил ее уехать с ним в округ Колумбия. Но Роуз понимала, какие перспективы ждут его там. Она знала, что просто не впишется в его новую жизнь. К тому же ей нужно было ухаживать за матерью и строить свое будущее без Ксандера. Всего через неделю после его отъезда Роуз узнала, что беременна. И даже это ничего не изменило. Только жить стало еще труднее.
— Очень мило с твоей стороны, — сказала она. — Но разве можно верить политикам?
— Помимо того, что я политик, — улыбнулся Ксандер, — я еще и писатель. — Он достал из-под стола книгу и положил перед Роуз. — Это тебе.
Роуз взяла книгу в руки. Красивый, улыбающийся Ксандер глядел на нее с блестящей обложки.
— «Воспитание веры», — прочитала она вслух. — Что ж, здорово. Поздравляю.
— Это книга о моем детстве и о пути в Вашингтон. А также о моей работе в центре детей-сирот. Наш центр оказывает поддержку детям, оставшимся без родителей. И родителям, усыновляющим таких детей.
Роуз открыла книгу, перелистнула страницы и… увидела в тексте свое имя.
— Здесь написано обо мне? — удивилась она. Сердце пропустило удар. Что, черт возьми, он мог здесь о ней написать?
— Я не мог рассказать историю своей жизни, не упомянув о тебе.
Ксандер смотрел на нее своими потрясающими карими глазами, и Роуз чувствовала, как сжимается ее грудь. Она не знала, что сказать. Но даже если бы знала, ей не хватило бы сил произнести хоть слово. Таково было воздействие этого взгляда.
