Он с трудом поднял на нее взгляд и, словно борясь с собой, кивнул.
— Он не убежал, не так ли?
Ксандер отвернулся к стене, на которой висело несколько фотографий. Прежде чем заговорить, он внимательно изучил каждую из них.
— Знаешь, чего не говорят в новостях? — наконец заговорил он. — Того, что его родные родители не смогли с ним справиться. С десяток раз он попадал в полицию за драки, а в школу ходил с ножом. По телевизору об этом молчат. Как и о том, что его арестовывали за кражу и вооруженное нападение. И каждый раз отпускали, ведь Томми был несовершеннолетним. А еще он был опасен для общества, но после его смерти об этом забыли. И значит, виноватыми сделают приемных родителей.
В словах Ксандера была правда, но Роуз боялась услышать продолжение.
— Ты хочешь сказать, он это заслужил? — спросила она, преодолевая страх.
Ксандер повернулся и посмотрел на нее. Роуз видела, как он меняется в лице. Вероятно, он хотел сказать: «Да, Томми это заслужил». Но не мог произнести это вслух. Внутренний фильтр не давал сказать правду.
— Главное не это, — ответил Ксандер. — Главное, чтобы все поняли, что он сам мог навлечь на себя беду.
Нет, главного он как раз не сказал. Но его ответа было достаточно. Что бы ни случилось тогда на ферме, Ксандер в этом участвовал. Как и почему, уже не имело значения. Роуз знала: у ее отца тоже были причины сделать то, что он сделал. Наверное, он сто раз изложил их в письмах, которые Роуз выбрасывала в урну. Причины не оправдывают последствий. И не воскрешают мертвых.
— Я согласна, сегодня мы не будем открывать Джои правду. Учитывая обстоятельства, нам лучше никогда этого не делать.
— Роуз, постой! — Ксандер поднял ладони, словно защищаясь. — Все это не меняет наших планов и моего отношения к вам. Мне просто нужно время с этим разобраться.
Теперь в его голосе слышались нотки мольбы. С такой же интонацией с ней говорил отец. Тогда все было тщетно. Впрочем, как и сейчас. Роуз надеялась, что жизнь с Ксандером будет спокойной. Что рядом с ним ничто не будет напоминать ей историю с отцом. Как политик, Ксандер не был уличен ни в одном скандале. Но значит ли это, что его душа чиста?
Как можно было быть такой дурой? Значит, правду говорят: все политики — преступники в той или иной степени.
Роуз стремительно направилась в ванную и через минуту вышла уже одетой. Продолжать разговор полуобнаженной она не могла.
— Сколько времени тебе нужно, Ксандер? От десяти до пятнадцати лет? У нас в семье уже есть один преступник.
