— Мне кажется, на корейской кухне Роуз потеряла нить разговора, — заметила Тори. — Так что зря ты расписывал все прелести Вашингтона, словно опытный риелтор.
И снова раздался смех, а Роуз лишь неловко улыбнулась:
— Это правда, я плохо воспринимаю информацию за едой. Звучит заманчиво, но можно обойтись без опрометчивых действий. Например, сначала съездить к тебе на выходные.
— Кстати, о выходных, — подхватил Ксандер. — В эти выходные мне нужно быть в Вашингтоне. В приютском центре состоится ежегодная благотворительная акция. Я совмещу ее с презентацией книги, раздам первые автографы. Если хочешь, поедем со мной.
Это походило на фарс, и теперь сама Роуз едва смогла сдержать смешок.
— Ксандер, это несерьезно, — заявила она.
Во-первых, ей никто не даст выходной. Во-вторых, на таких «вечерах деловых костюмов» она чувствовала себя не в своей тарелке. Самое дорогое платье в ее гардеробе стоило долларов пятьдесят. Вряд ли в нем можно пойти на благотворительный вечер. Разве что на ночную дискотеку, да и то не в Вашингтоне.
— Нет, серьезно, — уверял ее Ксандер. — Поехали со мной.
— У меня работа.
— Роуз, — вмешался Уэйд, — соглашайся! Ты же знаешь его способность убеждать. Он позвонит твоему боссу, и ты моргнуть не успеешь, как окажешься в самолете.
В какой-то степени Роуз было приятно думать, что Уэйд настолько уверен в серьезности намерений Ксандера. Но кое в чем он был не прав. Сейчас ее уже не так просто убедить. К тому же Уэйд не знал всей правды. Иначе он бы понял, что Ксандер хочет быть ближе к Джои, а не к ней. У нее нет причин верить, что их сексуальные выходные могли перетечь во что-то серьезное.
— Звучит заманчиво, но предложение не имеет смысла, — сказала Роуз. — Как только ты вернешься к работе, я отойду на последний план. И это понятно. Тебе нужно решать проблемы страны, а не возиться со мной.
— Что ж, я выслушал твою точку зрения, — проговорил Ксандер голосом истинного политика, после чего положил руку на спинку ее стула и пригнулся к ней.
Роуз почувствовала теплый аромат его парфюма. Воспоминания о проведенных вместе ночах снова нахлынули на нее. Она ничего не могла поделать, кроме как прижаться щекой к его плечу. Голос Ксандера над ее ухом снова был единственным звуком в мире.
— Я уже говорил тебе, Роуз. Ничто на свете не заставит меня забыть о тебе.
