— Я-то нормально, — ответила Роуз, устраиваясь на сиденье. — Понимаю, что сын взрослеет, ему теперь интереснее со сверстниками. Но у меня были годы, чтобы подготовиться к этому. А вот тебя переполняли чувства. Я видела твое лицо, когда вы прощались.
Ксандер кивнул и поправил зеркало заднего вида:
— Да уж. Не ко всему в этой жизни я оказался готов.
Несколько миль они ехали молча, после чего Роуз взяла его правую руку в свою. Ксандер в ответ крепко сжал ее и с удивлением понял, что чувствует себя лучше. Да, Роуз всегда понимала, когда его что-то тяготило. Она могла просто быть рядом, взять его за руку и предложить свою молчаливую поддержку. Ни о чем его не спрашивая, ни к чему не принуждая, она просто его успокаивала.
В мире политики это было редкостью. Все, с кем ему приходилось общаться изо дня в день, требовали чего-то взамен. Ксандер знал, что во всем может на нее положиться. Хотя он также знал, что не всегда этого заслуживает. Но теперь все изменилось. Он хотел быть с ней и с их общим сыном. Для начала он проведет ближайшие дни с Роуз, чтобы заново открыть ее для себя. Ведь она давно перестала быть той старшеклассницей, в которую он когда-то влюбился. Теперь она стала для него чем-то большим.
Как жаль, что они не смогут просто проваляться всю неделю в объятиях друг друга. У Роуз работа. А ему вскоре предстояла поездка в Центр детей-сирот и в Вашингтон на презентацию книги. Вопрос с полицией также продолжал тяготить Ксандера, но сейчас он решил отдаться моменту.
Увы, Роуз нужно было ехать на работу. Но они встретятся вечером. А пока он проведет время с родителями на ферме.
— Во сколько к тебе приехать вечером?
— Давай в половине десятого. Я успею хотя бы снять свою униформу.
Ксандер посмотрел на нее, и ухмылка искривила его тонкие губы. Топик идеально облегал грудь, которой ему так нравилось касаться.
— Я могу помочь тебе снять униформу.
Роуз засмеялась:
— Не сомневаюсь!
— Мне купить что-нибудь поесть или ты ужинаешь на работе?
— Если хочешь, привези что-нибудь. Еду в нашем кафе я давно не переношу. Впрочем, мы можем где-нибудь поужинать. Недалеко от нас есть неплохая пиццерия.
— Пепперони и зеленый перец? — спросил Ксандер. В школе это была ее любимая пицца.
Улыбнувшись, Роуз кивнула:
— Все-то ты помнишь.
Ксандер смотрел вперед, на дорогу. Почему-то сейчас было легче сказать то, что раньше он боялся озвучить.
— В тот вечер, когда мы расстались, ты попросила забыть все, что с тобой связано. Но я не забыл. Как я мог забыть тебя, Роуз?
