— Ладно, — начал он. — Но прошу тебя, только между нами. Ни Броди, ни Уэйду, ни Джулиан не это знать нельзя. Маме и папе тем более. Никому. Не говоря уже о твоей подружке, с которой ты меня, кстати, так и не познакомил.
Хит округлил глаза:
— Ух ты! Вот это и впрямь интересно. Я весь внимание.
— Прошу тебя, Хит, никому ни слова. Тебе это тоже не нужно знать, но я должен поделиться хоть с кем-то.
— Клянусь не передавать услышанную сверхсекретную информацию никому никаким из ныне действующих или изобретенных в будущем средств коммуникации, включая азбуку Морзе, язык жестов, латинский язык и санскрит. Я также клянусь, что…
— Ладно, ладно, — перебил Ксандер. — Я все понял. Главное, не упади с кровати. В общем, у меня есть сын. Я отец десятилетнего мальчика по имени Джои.
Сначала Хит прильнул лицом к видеокамере, затем откинулся на подушки.
— Роуз? — спросил он.
Ксандер кивнул.
— Матерь Божья! — воскликнул Хит, проводя рукой по волосам. — Ты его видел?
— Видел. Но он еще не знает, что я его отец. Мы с Роуз решили подождать.
— Подождать чего? Парень и так десять лет ждет.
— Роуз не хочет городских сплетен, а мне не нужны лишние скандалы в прессе. Подождем выборов, а там видно будет. Скандал, конечно, не бог весть какой, но в купе со всем остальным он может сыграть сопернику на руку.
— Ты заставишь несчастного парня ждать еще год просто потому, что боишься журналистов?
Звучало и впрямь ужасно.
— Просто я хотел, чтобы все было официально. Чтобы мы заполнили все бумаги. Я не боюсь журналистов, но не хочу, чтобы они лезли в жизнь Роуз. Она далека от политики и не готова к пристальному вниманию к каждому ее шагу.
— А что тут такого? Это не тот случай, когда политика застукивают в общественном туалете с несовершеннолетней проституткой-трансвеститом.
Ксандер вздохнул:
— Знаю. Но не забывай о благотворительности. Ведь я лицо Центра для детей-сирот. Читаю лекции о добре и помощи нуждающимся детям. Написал об этом книгу. Представь реакцию людей, когда они узнают, что мой собственный сын десять лет рос без отца.
— Но ты не знал о его существовании!
— Журналистам это не важно. Они раздуют такую историю, что мало никому не покажется. Пока восстановится справедливость, все успеет пойти коту под хвост. Если книга провалится, центр не получит денег, которые ему так нужны. Если меня не переизберут, у меня не будет возможности помогать детям.
— Но ты не один отвечаешь за центр. Вся эта благотворительность лежит не только на твоих плечах.
