Касси говорила очень уверенно, убеждая Милисент, что они непременно найдут какое-нибудь решение. Однако сама она не была в этом так уверена. Полагая, что горожане явно перегибали палку в отношении ее дяди, а теперь и его наследницы, Касси в то же время отлично понимала, что других источников продуктов у нее просто нет.
Словно повинуясь своей собственной воле, нога Касси начала постукивать по полу в такт музыке. Заинтересованная улыбка появилась на ее лице, когда она начала приглядываться к толпе. Внезапно музыка резко оборвалась, скрипка пронзительно вскрикнула и замолкла. Головы всех танцоров разом повернулись в ее направлении. Каждое отчужденное лицо, каждый взгляд горел недоброжелательностью в этой удручающей тишине. Касси сглотнула комок, застрявший в горле, и приготовилась шагнуть назад. Только гордость удержала ее на месте. Ненависть явила себя как вполне осязаемая сила, она пронизывала людей насквозь, наполняла собой воздух. Тишина, казалось, звенела в этом небольшом замкнутом пространстве.
— Ну что там, черт подери, случилось с этой музыкой? — прозвучал грохочущий голос Мод. Рикошетом отразившись от потолка и пола, он ударил по толпе. За ней в зал ввалилась ватага ее шумных чад и небольшой худощавый человек, как догадалась Касси, ее муж. — Лучше валяй играй, не то мои сорванцы начнут бедлам, — приказала она скрипачу-дирижеру.
Тот нерешительно взял отложенный было в сторону инструмент и провел смычком по струнам. Тихая мелодия возникла в воздухе, в то время как большая часть жителей, составлявших толпу, начала подталкивать друг друга и детей к дальней части амбара, бросая косые взгляды на Касси.
Мод не могла не заметить их грубых манер, однако ее хорошее настроение от этого ничуть не поколебалось.
— Отлично. Нам будет больше места, — беззаботно заявила она и вышла на танцевальную площадку, увлекая за собой все свое шумное семейство.
Касси смотрела на людей, не в силах поверить, что старая вражда заставляет их носить в себе столько ненависти. Позади нее раздался голос Ринго:
— Добрый вечер, дамы.
Приветствие адресовалось им обеим, но глаза его не отрывались от Милисент.
— Мистер Бонд, — ответила Касси, с удивлением замечая, как Милисент очаровательно раскраснелась, когда Ринго встал рядом с нею. Внезапно Касси подумала, что и представить не могла, когда они жили в тесной каморке в Бостоне, какой обаятельной, оказывается, может быть Милисент.
Ринго пригласил Милисент на танец, оставив Касси на краю танцевальной площадки, где она продолжала оставаться объектом враждебных взглядов.
