Анна открыла глаза и поняла, что заперта в машине, взглянув на свой большой живот, она почувствовала такое счастье, вспоминая зачатие этого ребенка, вспоминая все подробности той ночи. Волна наслаждения прокатилась по ее телу, остановившись, как цунами, готовое обрушиться на города всей своей уничтожающей силой… Анна почувствовала на своих плечах женские пальцы, которые ласкали ее шею, забираясь в разрез на груди. Она хотела обернуться, но услышала знакомый голос.
— Не стоит, Анна, нам и так известно кто я, кто ты. Ты выполнила свое предназначение и теперь станешь полноправной частью суккубата. Ты будешь вечно молодой и желанной. Мужчины. Теперь они будут хотеть тебя, страстно, с болью, отдавая свои жизни, свою кровь и свои души. Ты принесешь его сердце на золотом подносе, и мы вместе съедим его.
— Чью сердце? — прошептала Анна, — не останавливайся… — она подняла руки, трогая Римму за пальцы, вдыхая знакомый запах пряностей и ароматических свечей.
Римма перебралась на водительское кресло и, заглянув в глаза Анны, улыбнулась.
— Оливер. Нам нужно его сердце, как и его душа, он последнее звено в цепочке всех этих событий.
— Хорошо, — улыбнулась Анна, целуя ее в губы, — я все сделаю…
Римма вышла из машины и, открыв дверь, помогла Анне выбраться наружу. Ее огромный живот казался таким тяжелым, что ей было трудно двигаться. Римма встала перед ней на колени, запуская пальцы под платье Анны, гладя ими обнаженный живот, в котором младенец демона отозвался толчками.
— Ты почти готова, — ее улыбающееся лицо было прекрасным, потом она приподняла платье Анны, демонстрируя ей колыбель ребенка Асмодея. — Ты прекрасна, Анна, Асмодей сделает тебя своей невестой, — Римма снова засунула свои пальцы между ног Анны, заставив вырваться из ее рта стону наслаждения. — Теперь ты готова, ребенок вот-вот появится на свет, и тогда мы сможем заполучить сердце Оливера и души тех, кто все еще противится судьбе. Тех, кто все еще верит в Бога, который давным-давно умер, оставив в наследие нам эту землю.
Боль резанула огнем внизу живота, Анна покачнулась, ощущая нарастающие схватки и, опустившись на землю, скорчилась.
Боль вернула сознание и мысль о том, для чего она здесь. Ласки Риммы не давали сосредоточиться, схватки учащались и мешали думать: «Этот ребенок не должен появиться на свет!»
Анна попыталась подняться, хватаясь за Римму, падая вместе с ней. Суккуб не сразу поняла, что Анна уже не в ее власти и, раскинув руки, не сопротивлялась.