– Да. Я хотел бы… – Теперь паузу взял я, пытаясь собраться с мыслями. Как там у них принято обращаться с просьбами. – Я… э-э-э… – Пальцы свободной руки начали сами собой теребить упругую спираль телефонного провода.
– Саша, говори прямо. У тебя какие-то проблемы?
– Видите ли… – промямлил я, посмотрел на себя в настенное зеркало и внезапно перешагнул этот дурацкий, скорее надуманный, порог. Какого черта. Говори как есть и меньше думай о словесном оформлении своей просьбы. В конце концов, тебе простительно. Тебе восемнадцать и ты сын его друга. Или приятеля. Или коллеги. – Я попал в… э-э-э… несколько затруднительное положение, Семен Валентинович.
– Что-то случилось? – В его голос вернулась настороженность. – Надеюсь, это не связано с милицией или…
– Нет, что вы! Я просто остался без денег.
– Ага… – Он несколько секунд помолчал, что-то про себя прикидывая. – Сколько тебе нужно?
Я сообразил, что сделал промашку.
– Вы неправильно поняли, – поспешно сказал я, – я вовсе не то имел в виду. Я не к тому, чтобы попросить у вас взаймы. Мне бы устроиться на работу. Отец говорил, что в случае чего…
– Я помню о договоренностях с твоими родителями, Саша, – мягко оборвал меня Семен Валентинович. И опять взял небольшую паузу. На сей раз его молчание было деловитым, это чувствовалось даже на расстоянии, через провода. Такое молчание возникает, когда человек прикидывает про себя что-то конкретное – имена, даты, цифры. – Тебе когда в армию?
– Осенью. У меня отсрочка на полгода.
– Это не есть хорошо, – сказал Семен Валентинович. – Все заинтересованы в постоянных работниках, поэтому всегда проще, когда человек отслужил в армии.
– То есть… – начал я, но меня опять перебили:
– Впрочем, у меня неплохие завязки на ткацкой фабрике, поэтому, уверен, вопрос решаемый. Фабрика, кстати, находится…
– Я знаю. Это две остановки от моего дома, – сказал я.
– Хорошо. Давай договоримся так… Через час-другой я тебе перезвоню. Идет?
– Идет, – сказал я.
– Саша, родители звонят, пишут?
– Звонят. Примерно раз в неделю.
– И как они?
– Да нормально, Семен Валентинович. Командировка уже к концу подходит. Кажется, меньше месяца осталось.
– Вот и хорошо. При случае передавай им привет.
И Семен Валентинович положил трубку
Я вспомнил, что видел где-то пару упаковок с рафинадом, какие выдают в поездах, и побрел на кухню, искать. Если приплюсовать к этому рафинаду завалявшийся кулек с закаменевшими сухарями, наклевывался вполне сносный ужин.
