— Стоять! — Трофейный двуручник вошел в землю рядом с лицом разбойника и тот послушно замер, не осмеливаясь ползти дальше. Хм, кажется я нашел способ, которым можно убедить меня выслушать. Да уж, для правильной работы дипломатических навыков в обязательном порядке должен иметься обнаженный меч. И побольше, побольше… — Как зовут?
— Мыкола! — Представился бугай.
— Жить хочешь? — В ответ на это простой и понятный вопрос разбойничек только и смог, что кивнуть. — А служить мне будешь?
Тут разбойничек думал дольше. Но лезвие меча перед глазами помогло ему определиться и сделать правильный выбор, выразившийся в еще одном кивке. Верность и боевые качества такого кадра были мягко говоря…Сомнительными. Да ну и ладно, для начала сойдет, а дальше он героически сложит голову в какой‑нибудь стычке во имя меня. Возможно, придется ему чуть — чуть помочь. Хм, может зря я себе не выбрал какого‑нибудь темноэльфийского чернокнижника? Мне бы могло понравиться. Ну а родителям Олеси, которую я рано или поздно ну вот из принципа найду, каждую неделю приходило бы несколько фотографий воистину потрясающейся сессии в БДСМ — стиле. В конце‑то концов, имею же право на компенсацию за то, что мою жизнь перетащили в этот чертов мир?!
— Тогда приходи в себя и другим помоги. Если твои товарищи не идиоты, то тоже станут служить мне. В конце — концов, кого вы можете ограбить сидя здесь? Парочку крестьян или заблудившегося гоблина. — Принялся я одеваться обратно в свои вещи и заодно агитировать Мыколу, хорошо помня о том, что добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем просто добрыми словом. Однако если пистолетов много, то без доброго слова можно вообще обойтись. — Кстати, окрестности вы хорошо знаете?
— Ну, есть маленько. — Вместо Мыколы вдруг ответило одно из тел, которое до того смирно лежало и прикидывалось образцовым трупиком. А после оно со стоном приняло сидячее положение и схватилось за руку, вывернутую под абсолютно неестественным углом. Этот разбойник был пожилым…Может быть, даже почти старым. Во всяком случае седых волос в его шевелюре было больше, чем еще хранивших первозданный темный цвет. — Ваша милость, подлечили бы вы меня, а? Я Фрол и, кстати, служить готов с охотой! Дело то насквозь знакомое, я ж когда‑то аж десятником стражи был! Но вот остальные…Эх…Нет больше остальных. Раскроили вы им черепушки, когда по головам лупили. Были б лекари, может, и выкарабкались бы, а так они и отошли уже
