— Доктор Уэстон сказал, что тебе надо входить в окружающую жизнь постепенно. А школа станет слишком большой нагрузкой на твою психику.
— Что может быть еще хуже? — Я развела руками, чувствуя, что меня совершенно не понимают. — Что я забуду еще что-нибудь? Но этого «чего-нибудь» практически не осталось!
— Я не знаю. — Мама отвернулась от меня, перебирая золотые браслеты на запястьях. — Я, кстати, уже говорила об этом в школе. Они сказали, что не будут возражать, если ты еще неделю или больше проведешь дома.
В этот момент я узнала о себе нечто новое: у меня напрочь отсутствует терпение. Вскочив на ноги и сжав кулаки, я объявила:
— В понедельник иду в школу.
— Саманта, ну я же…
— Что здесь происходит? — Папа вошел в комнату, снимая на ходу белые перчатки для гольфа. Подойдя ко мне, он поцеловал меня в щеку. — Похоже, все вернулось на круги своя.
Я постаралась скрыть отвращение, которое вызвал у меня этот невинный поцелуй. Странно, он мой отец, так что причин для недовольства не было. Мама повернулась к нему, и кровь мгновенно отхлынула от ее красивого лица. Ага, очевидно, мне все же следовало бы отреагировать. Я отошла в сторону, чувствуя волнение и неуверенность.
— Почему ты ходишь по дому в этой обуви? — Высокий голос мамы в буквальном смысле вонзался мне в уши. — Ты поцарапаешь пол. Ну сколько можно?!
Отец рассмеялся.
— Ничего с твоими полами не случится. Кого интересует, поцарапаны они или не поцарапаны.
— Меня интересует! — резко оборвала его мама. — Что подумают наши друзья, когда увидят такой пол?
Папа закатил глаза.
— Я думаю, ты единственный человек из всех, кого я знаю, кто переживает из-за полов. Так что все-таки происходит?
— Твоя дочь намерена в понедельник идти в школу, — не сводя с него рассерженных глаз, продолжала кипятиться мама.
Отец хлопнул сложенными перчатками по ладони, отчего я слегка подпрыгнула.
— Джоанна, если она хочет пойти в школу, мы не должны ее удерживать.
— Но…
— Так, значит, я могу идти? — Обнадеженная позицией отца, я приободрилась.
Мама, посмотрев на нас, тяжело вздохнула.
— Двое против одной, понятно. Есть вещи, которые никогда не меняются. — С этими словами она повернулась и быстрыми шагами буквально вылетела из комнаты.
— Не бери в голову, родная моя. Твоя мать просто принимает все слишком близко к сердцу. — Отец сел, похлопав ладонью по спинке дивана. Я тоже устроилась рядом, сложив руки. — Она просто очень беспокоится. Мы думали…
— …что я умерла?
