Параллельно с фандрайзером, наш юрист нашел точки соприкосновения с «летним» фондом и переговоры возобновились. Ошибки в условиях были списаны на аналитика, готовившего черновик инвестиционного соглашения. Стороны снова были готовы к сотрудничеству.
Чтобы стимулировать принятие решений фондами, мы объявили, что в начале декабря едем в Танзанию на испытания фотоэлементов из нашего кремния. В результате перед поездкой у нас на руках материализовались инвестиционные предложения от трех фондов.
Какой из них выбрать? Снова возник вопрос из прошлого. Кроме финансовых условий, у каждого фонда были свои специфические требования:
«Летний» фонд требовал страховку ключевых сотрудников на сумму инвестиций. Против этого пункта активно протестовал главный инженер. По его словам, он утром как-то проснулся в холодном поту от жуткого сна. Проект не удался, и его решили убить, чтобы вернуть затраченные средства. Теперь этот сон его преследует, а жена сказала, что пусть он будет бедный, но живой. Посему он против. А решения у нас принимаются единогласно.
Фонд «Самые богатые сыновья и Ко» инвестировал в прожектеров. Посему теперь дует даже на молоко. Что для нас означает повторение экспериментов, или, другими словами, доказать, что мы не верблюды. Такая постановка вопроса изначально ставит нас в неравные условия, посему общее мнение команды было негативным.
Олигарх с РОСНАНО предлагал самые интересные для нас условия, но нужно было найти нано в нашем кремнии.
Есть над чем подумать. Выбор решили сделать по возвращении из Танзании.
* * *
Пока мы воевали с инвесторами, РОСПАТЕНТ открыл второй фронт: пришли результаты экспертизы по существу. Из анализа патентов американцев, японцев и немцев явствовало – в патенте отказать.
Письмо потерялось по дороге и когда оно к нам пришло, времени на ответ оставалось всего 2 недели. Я к патентному поверенному. Как так? Мы же проводили предварительный поиск?
– Всяко бывает, процесс изобретений и технический прогресс непрерывны.
– И что теперь делать?
– Нужно обосновывать отличие. Нужно корректировать формулу.
– Так делай.
– Нет, мое дело оформить, а ваше дело сказать, что оформлять. Это работа ученых – технологию дорабатывать. Они же изобретатели.
Собрали совет технологов.
– Да-а, – зачесали бороды мужики. – Только уран нам поможет.
– Уран? – И Андрей Павлович рассказал нам историю про то, как был придуман неодим-железо-бор[8]. Русские и японцы шли ноздря в ноздрю. Эксперименты, разработки, тесты. Но японцы как-то хитро умудрились запатентовать сплав первыми. Причем перекрыли все. Не пролезть. Не просочиться. А уж обойти – куда там!
