«По всей видимости, старший воин настроен крайне негативно», — решил Кимпл и сделал шаг в сторону, чтобы лучше следить за происходящим.
Анук весьма любезно кивнул своим соплеменникам и указал на тех, кого он сопровождает. Затем начал быстро говорить на родном языке. Все растерянно следили за беседой, не понимая ни слова. Мирила что-то жестикулировал, указывая то вперёд, то назад, тыча длинным пальцем, сначала в Кимпла, потом в Крошина и во всех остальных. Воин внимательно слушал, иногда надувал щеки, но вместо ответов только отрицательно мотал головой.
— Чего он хочет? — первым не выдержал ренегат.
— Табур! Табур! — внезапно оживился и, указав на Крошина, выкрикнул воин.
— Что? — не понял ренегат.
— Табур! Табур!
Анук резко обернулся и замахал лапами, не забыв при этом тихо прошептать:
— Нельзя здесь говорить на пло-хооомм языке…
— Что? Это чей это язык плох?! — тут же взбеленился Хоаким и попытался протиснуться вперёд между Крошином и мисс Финчер. Но Кимпл и Ольга вовремя остановили его порыв.
— Помолчи! Дай лучше Ануку самому уладить этот безумный разговор, — коротко приказал бригадир. Он дождался, пока все успокоятся, и изобразил рукой, что закрывает свой рот на замок и выкидывает ключ.
— Пойййдеоомтеее, — нарочито растягивая слово, почти пропел Анук.
* * *
— Не понимаю, ты так шутишь, серокожий?! — едва не взорвался Хоаким. — Мы что теперь, получается, пленники? Бригадир, я тебя предупреждал, что эта тварь заманит нас в ловушку, как пить дать заманит!
— Прекратить! — зло рявкнул на него Кимпл и обратился уже к Ануку, который тем временем, прислонившись к массивным кованым дверям, пытался подслушать, что творится снаружи.
— Цыыыц, — замахал руками ихтиан. Какое-то время прислушался, а потом тяжело выдохнул и попытался всех успокоить: — Ничего страшного не произошло, не случилось. Просто небольшие трудности…
— Трудности?! — брови ренегата полезли на лоб. — Ты это так называешь? Нас под конвоем препроводили в темницу…
— В зал для гостей, — не согласился Анук.
— Заперли!
— Во имя вашей же сохранности, — отшутился ихтиан.
— Отобрали оружие!
— Приняли на хранение, — сгладил Анук.
— Запретили нам говорить на родном языке, — дорисовала неутешительную картину Ольга.
— Всего лишь из дипломатических соображений, — наигранно рассмеялся мерила.
— А говорит, что знать не знает, что такое ложь, — уныло констатировал Хоаким.
— Анук! — окликнул его Кимпл. — По-моему, весь этот балаган действительно зашёл слишком далеко. Выкладывай, что происходит, или вали к своим соратникам туда, за дверь. Мы не собираемся держать в своих рядах подсадную утку.
