А тут еще Сергей Степанович преследовал мальчика своими насмешками, уверял, что видел, как он с товарищами пировал в кабаке, как он влезал в окна и обкрадывал добрых людей, и тому подобное. Илюша молчал; он старался добросовестно исполнять свои обязанности, но все мысли его были заняты одним: как бы устроить так, чтобы учиться у Антоши и в то же время не рассердить хозяина, остаться по-прежнему жить у него.
Немудрено, что при этом мальчик был рассеян, что иногда не слышал отдаваемых ему приказаний: вместо полоскательной чашки ставил на стол блюдо, вместо пепельницы подавал ложку…
– Илюша-то наш, кажется, совсем помешался с горя, что приходится дома сидеть, – смеялся Сергей Степанович.
– Неприятный характер у мальчишки, – заметил Петр Степанович, – он все дуется на меня за то, что я ему сказал тогда.
– Да, настоящим волком смотрит, – подтвердил и Сергей Степанович. – А знаешь пословицу: «Как волка ни корми, он все в лес глядит»? Какое ты ему благодеяние сделал, а он нисколько тебе не благодарен, к тебе не привязан и наверняка сбежит при первом удобном случае.
– Пусть себе! – вздохнул Петр Степанович.
И брат, и все знакомые так часто удивлялись, как это он, сам человек небогатый, взял на себя такую обузу – содержание мальчика. Все они так часто прославляли его доброту, что он невольно стал считать себя благодетелем Илюши и возмущаться его холодностью к себе, его черствой неблагодарностью.
Два месяца терпел Илюша. Он даже похудел от тоски, но все-таки ни разу не отлучался из дому.
Вдруг один раз, когда господ не было дома, почтальон принес письмо на его имя. Это было что-то до того небывалое, удивительное, что мальчик поспешил дрожащей от волнения рукой надорвать конверт.
«Илюша, – стояло в этом письме, – что это ты меня совсем забыл? А мне без тебя привалило счастье. Барин, у которого я переписывал бумаги, узнал, что я хочу быть учителем, и похлопотал, чтобы меня приняли в учительскую семинарию[10]; я там поучусь года два-три и стану настоящим учителем. Скоро я уезжаю из Петербурга. Приходи попрощаться. Книги свои я тебе отдам, мне они теперь не нужны: будут другие. Твой друг Антон».
Боже мой! Он все еще раздумывал, как сделать, чтобы продолжать уроки у Антоши, а Антоша уезжает! И куда это он едет? Что это такое за учительская семинария?
Илюша раза четыре перечел письмо, надеясь найти ответ на эти вопросы. «Нет, надо самому сходить к нему, – решил он наконец, – и скорей сходить, а то он, пожалуй, уедет, и проститься-то не успеешь!»
