– Джулия! Джулия! – закричал Джек. – Идите скорей на выручку! Уймите хоть вы эту фурию!
– Ну, что у вас тут случилось? – спросила подошедшая Джулия. – Вы точно два индейских петуха!
– Он хочет потревожить папу, а я не могу ему этого позволить! – задыхаясь от негодования, кричала я.
– Это все по поводу вашего пропавшего письма, – объяснил Джек. – Тут решительно ничего не понятно. Но я настою на своем и все доведу до сведения отца. Никто не вправе помешать мне действовать по закону. А вы, мисс Мэгги, обязаны объяснить нам свое поведение, не то…
– Прошу тебя, Джек, – начала я прерывающимся от волнения голосом, – прошу тебя хотя бы об одном: не говори отцу ничего до… Пока не пройдет день его рождения!
– Да, Джек, – неожиданно поддержала меня Джулия твердым и решительным тоном, – вы должны обещать нам, что все останется между нами до этого срока.
Джек вынужден был согласиться, но все-таки спросил:
– Нельзя ли мне, по крайней мере, узнать причину ваших требований?
– Причина в том, что ваш отец, как человек хотя в высшей степени справедливый, но и добрейшей души, будет очень огорчен мыслью, что в его приходе таится вор. Не омрачайте его покоя – по крайней мере, до дня его рождения, который он собирается провести в мирном семейном кругу.
– Ну, хорошо, обещаю вам повременить, зато уж потом обязательно сделаю, как решил.
Я оставила Джека в обществе Джулии и убежала в свою комнату; там я заперла дверь на ключ и упала на колени у своей постели. Все кончено! Моя тайна скоро станет известной всем! Я буду уличена в краже письма с чеками, в присвоении чужой собственности… Мой поступок поразит отца прямо в сердце, он лишит мою мать ее обычного спокойного и жизнерадостного настроения. Я навеки потеряю уважение Джека! До других – до соседей и даже наших девушек – мне было мало дела, но мысль об отце, матери и Джеке разрывала мое сердце на части.
«Уж если дело дойдет до худшего, – думала я, – то мне придется просить пощады у Джулии; она защитит меня! Иначе мне остается бежать из дома и никогда больше не возвращаться – только бы мой бедный отец не узнал о моем позоре!»
