— Надо менять название.
— Это с какой же стати? — воскликнул я. — Ничего не буду менять, хоть ты меня застрели!
— Нет, ты, конечно, можешь и не менять, но название не годится.
— Ну почему оно не годится, ну почему? — злобно взмолился я.
— Да потому, что нету у тебя никакого негодяя, — сказал мой приятель, — есть несчастный человек, а негодяя отнюдь никакого нет.
— Здравствуйте, я ваша тетя! — сказал я. — А кто же он, по-твоему, если не негодяй! Негодяй, да еще какой! Если можно так выразиться, разрушительный негодяй! Страшнее них только маниакальные убийцы.
— Ну, это уже того… что-то кабалистическое, вообще потрудитесь объясниться. — Мой приятель всегда переходит на «вы», когда сердится или недоумевает.
— Извольте, если вы такой непонятливый, — тоже переходя на «вы», сказал я. — Объясняюсь: такие субчики, как Аркадий Белобородов…
— Погодите, — перебил меня мой приятель, — этот Белобородов действительное или вымышленное лицо?
— Действительное, — сказал я. — Только он до сих пор жив. Живет себе, сукин сын, и в ус не дует! Так вот, эти самые субчики потому разрушительные негодяи, что они появляются независимо от климата, эпохи и общественно-политического устройства. Сами по себе они, может быть, и не негодяи, но, с другой стороны, стопроцентные негодяи, потому что они вечны и бесконечны. Все со временем выведется: спекулянты, изменники, неплательщики алиментов, а Белобородовы будут вечно, потому что они, как тараканы, берутся из ничего. Вот вам не страшно, что и через пять тысяч лет на нашей планете будут жить такие же негодяи? Мне страшно! Мне так страшно, что не хочется мыслить, просто руки опускаются мыслить — а вы говорите: меняй название…
— Это вы все выдумываете, — сказал мой приятель, — вам не о чем писать, вот вы и выдумываете. Вместо того, чтобы поднять какую-то большую, настоящую тему, например, тему борьбы компьютеров с человеком, вы шельмуете глубоко несчастное существо. Это так у нас все получатся негодяи! Это и вы выходите негодяй, потому что вы обводите читателя вокруг пальца: читатель, может быть, ожидает от вас что-то о борьбе компьютеров с человеком, а вы его обводите вокруг пальца!
— В таком случае и вы негодяй, — сказал я, — простите великодушно.
— Интересно! — опешил мой приятель. — Я-то почему негодяй?!
— А потому, что вы принадлежите к самой зловредной читательской категории, а именно к интеллигентам в нервом поколении, воспитанным на «Иностранной литературе».
