В тронном зале, хотя и заполненном до отказа, все это время царила тишина, как в доме, где есть покойник. Хан был сражен выпавшим на его долю испытанием; придворные, не видя привычных вспышек гнева, не слыша ругательств, совсем приуныли. Его спесь была для них знаком надежности положения, пусть даже они и становились ее жертвами. Его присмиревший вид их беспокоил, поскольку они чувствовали, что он смирился с неизбежностью, и подумывали о своем спасении: бежать, предать его уже сейчас, подождать, молиться?
День за днем хан со свитой отправлялся осматривать крепостные стены, показаться народу и войскам. Во время одного такого обхода группа горожан попыталась приблизиться к нему. Охрана преградила им путь, и тогда они стали кричать, что готовы встать в строй рядом с воинами, сражаться и умереть за город, хана и династию. Ничуть не обрадованный их энтузиазмом, Насер-хан пришел в раздражение, прервал обход, приказав солдатам разогнать горожан. А вернувшись во дворец, принялся наставлять военачальников:
— Когда мой дед, да сохранит Господь в нас воспоминание о его мудрости; пожелал захватить город Балх, его жители взялись за оружие и истребили огромное количество наших войск, обратив нашу армию в бегство. Мой предок написал Махмуду, правителю Балха, письмо, полное упреков: «С тем, чтобы на поле брани сошлись наши войска и Господь присудил победу тому, кого сочтет достойным, я согласен, но что будет, если обычные люди станут вмешиваться в наши раздоры?» Махмуд признал его правоту, наказал подданных, запретил им носить оружие и заставил заплатить за вред, причиненный неприятельской стороне. То, что верно для жителей Балха, еще более верно для жителей Самарканда, непокорных от природы, и я скорее предпочту одному без оружия отправиться к Алп-Арслану, чем быть обязанным своим спасением горожанам.
Военачальники все как один придерживались того же мнения и обещали пресекать любое поползновение со стороны народных масс участвовать в боевых действиях, а также еще раз присягнули на верность ему и поклялись сражаться подобно раненому зверю. Это были не пустые слова. Воины Заречья ценились не меньше воинов сельджуков.
Преимущество Алп-Арслана состояло лишь в числе воинов и возрасте его династии. Он принадлежал ко второму поколению правителей, еще полному завоевательного рвения. А Насер был в своей династии пятым и больше тяготел к пожинанию плодов, чем к утомительным походам, направленным на расширение владений.
