— Ага. Без меня меня женили. — простонала Мара и присела рядом.
— Ох уж мне эти легендарные инопланетяне. Наделают, а потом разгребай. — буркнул я себе под нос и задал пареньку вопрос, беспокоивший меня больше всего:
— А кто, кроме тебя и этого старого книжника, который так меня боится, знает, что я — Хуш? И встань с колен, неудобно, наверное.
— Топор Хуша знают все. — быстро сообщил парнишка, садясь по-турецки.
— Ты вляпался. — с хохотом сообщила Нат.
— Не. Это ты вляпалась. Я буду показывать врагам топор и они будут умирать со страху. А вот тебе придется отбиваться, нелегендарная девочка. — буркнул я и обернулся к пареньку.
— Как тебя звать? А то как-то неудобно получается — ты знаешь, как меня звать, а я тебя — нет.
— Гаркк.
— А этого старца, что никак не вылезет из подвала? — включилась в разговор моя новая боевая подруга.
— Уаманок, хранитель запасов.
Слово запасы пролетело напрямую в желудок, который сорвался с цепи, на которой его держали уже пару недель.
— Запасов еды? — хором спросили девушки. Я как-то забыл о существовании голосовых связок и попробовал произнести то же самое желудком.
— Еды-еды. — раздался из дырки сварливый голос. Я подошел к ней.
— Тогда вылезай и захвати чего-нибудь не слишком жесткого. Вино, с которым нас положили на ложе, конечно, хорошее. Но и пожевать чего-нибудь хочется.
Потом я повернулся к девушкам, начавшим лениво листать книжки, пока я добывал пожрать и поделился соображением:
— Мара! Я думаю, что сознаться что мы обычные инопланетяне, а не легендарная семейка, мы всегда успеем…
— Если нас не успеют отравить при проверке на бессмертие… — вставила Мара.
— Договорились. Если что — я беру все на себя и говорю, что замутил тебе сознание своей божественной силой.
— Жрать хочу, божественный мой! — рыкнула Мара, отшвыривая книжку. Ответить, что я не являюсь ее частной собственностью, я не успел.
Кусок стены между шкафами по другую сторону дырки, оказавшийся дверью, с грохотом распахнулся и вместе с ярким солнечным светом в него хлынули трое с мечами и пятеро с луками. Все мышцы, не посоветовавшись со мной, приготовились сокращаться, но я в отместку им пошевелил только лицевыми, изобразив дружелюбную заинтересованность — ребята отличались от мохнатожилетиков так же, как тевтонские пехотинцы от татаромонгол. К тому же они не стреляли, что положительно характеризовало их способность думать.
За спиной зашуршали под ногами книги.
Лучники расположились у двери, дружно нацелившись на меня, а меченосцы не спеша пошли в обход дырки.
