Училась я неохотно и плохо, главным моим интересом были лошади, игры и спорт. Девочек-сверстниц у меня не было ни в нашем доме, ни у Кузминских, с которыми я выросла, поэтому немудрено, что почти все время я проводила с мальчиками. У меня выработались их ухватки, меня забавляли их игры. Я могла ездить верхом без седла, лазила по деревьям, стреляла из монтекристо. Мне было скучно одной, и я изо всех сил тянулась, чтобы ни в чем не отставать от братьев. "Не лезь, — говорил Миша, — будешь потом реветь". Но я лезла и терпела, когда Мишины товарищи-поливановцы били меня. Особенно жестокая игра была в пристенок. Проигравшийся становился у стены, в него били черным твердым, как камень, мячом. Часто на спине оставались кровоподтеки, но, стиснув зубы, я молчала, не показывая вида, что мне больно. С особенным ожесточением всаживал мне в спину мяч здоровый, коренастый парень Карцев, должно быть, из купцов. И только один мальчик с красивыми мечтательными глазами никогда не бил меня. Он отличался от остальных женственностью во всем своем облике и тем, что вместо черной суконной куртки, подпоясанной ремнем, форма Поливановской частной гимназии, на нем была бархатная блуза с белым отложным воротником. Мне нравился этот кроткий мальчик — Боря Бугаев[9].
Зимой самым большим удовольствием был каток. Расчищались и поливались водой небольшая площадка перед домом и деревянная гора. Нужно было вылить сотни кадок воды, чтобы образовалась гладкая ледяная поверхность. Редко нанимали кого-нибудь для этой работы. Только выдавалась свободная минутка, я бежала в сад возить воду и поливать. Я промокала насквозь, покрытая ледяными сосульками одежда гремела и не гнулась.
А иногда утром, когда проснешься и дворник снаружи отворит ставни, выглянешь в окно и видишь, что отец тянет полную кадку воды на каток. Борода заиндевела, лицо раскраснелось, изо рта валит пар. Спокойно, не торопясь он подвозит кадку, подымает за дно и опрокидывает. Вода быстро растекается по гладкой поверхности, и отец ловко, быстро отскакивает, ставит кадку на салазки и отвозит.
Колодезь был в глубине сада. Маленькая будочка покрывала примитивный ручной насос. Когда качали воду, вся будочка скрипела и шаталась. Зимой отец возил воду ежедневно. Он запрягался в санки, подвозил их к колодцу, заворачивал и качал воду. Хорошо помню его напряженную, наклоненную вперед фигуру в полушубке и валенках. Кадка была тяжелая, и он тащил ее с трудом. Дорожка узкая и извилистая. При поворотах сани часто съезжали в сторону, в снег, отец грудью налегал на обмерзшую веревку, сани выпрямлялись, и от толчка прозрачная, синеватая вода выплескивалась на снег.
