Байлин, преградив путь к отступлению, трансформировался в человеческий облик. Схватив её за руку, он потащил Верли обратно в свои покои. Вот и решился вопрос, металось у неё голове, и не надо ничего придумывать. Девушка упиралась молча, отчаявшись найти безопасный выход из положения. Кричать было бесполезно, на помощь к рабыне никто не придёт. Затянув невольницу в комнату, наследник швырнул её назад к ложу. Лена покатилась кубарем, сбивая столик и всё, что на нём стояло. Раскатились фрукты, рассыпалось печенье, соскользнул и разбился кувшин. Лёжа на полу, носом в осколки, девушка увидела валяющийся небольшой нож. Принц метнулся к ней, наваливаясь всем телом и распластывая хрупкую фигурку по полу, и замер — тонкое лезвие вошло ему в бок почти по рукоять. Не говоря ни слова и плохо отдавая отчёт в своих действиях, танцовщица защищалась из последних сил.
Старший сын шаха начал звереть, золотистые глаза наливались кровью. Рабыня посмела отказать и ударила его ножом! Какая дрянь! Наказание должно было последовать незамедлительно. Что сделать, чтобы она перед смертью пережила тысячу мучений? Отрубить голову — слишком быстро, отравить — тоже, а если яд слабый, то переболеет и всё. Слишком мало мучений, слишком быстро, нужно придумать такое, что показало бы смертные мучения во всей красе.
Звякнув в колокольчик и вызвав стражников, он приказал шипящим от ярости голосом:
— Раздеть полностью, ничего на ней не оставить. Как пришла в жизнь голой, так и уйдёт. Приковать в подвале и залить его водой. Пусть утонет, захлебнётся, медленно и мучительно.
Оборотни поспешно срывали одежду с трясущейся молчаливой девчонки. Ни оставили ничего, даже серёг, и поволокли через весь дворец в подземелье, в водяной карцер.
Карцер находился глубоко под землёй. В каменном полу открыли решётчатый люк и затащили Лену в небольшую комнату с влажными каменными стенами. Даже в самый жаркий день здесь было холодно, и с потолка срывались капли воды. Ночное зрение, полученное от старого змея, помогло разглядеть отверстия четырёх труб, находящихся почти под самым сводом. Несмотря на то, что оковы проржавели, они оставались ещё крепкими, да и сил девчонки явно было недостаточно, чтобы их порвать. Злобно ухмыляясь, стражники приковали руки и ноги танцовщицы к вделанным в стену обручам и торопливо поднялись по лестнице. Заскрежетал открываемый кран, и по трубам хлынул поток воды.
Сердце девушки судорожно сжалось. Конец? Нет, Мирхан говорил, что нужно бороться всегда, до последнего вздоха, до последней гаснущей мысли. Вот только, кто сможет её спасти? Даже хранительница теперь не знает, что с ней происходит. Можно было бы попросить помощи через неё и всё равно, кто за ней придёт — просто очень захотелось жить. Из груди перепуганной девчонки вырвался отчаянный стон, даже серёг ей не оставили, того единственного средства связи, на которое она надеялась.
