– Это она, конечно, молодец, – сказала тётя Зина. – Только что я-то могу? Жалобу передать? А толку? Не мне же чужие покупки критиковать.
– Критиковать – это нехорошо, – согласилась бабушка. – Я вообще в чужие дела нос не люблю совать.
– Очень мы с вами, Варвара, похожи, – заметила тётя Зина. – Я вот тоже нос куда попало не сую, хотя по работе и положено. А вы за чем стоите?
– За молоком – оно, говорят, сегодня очень свежее, вкусное.
– Ну надо же, и я за молоком, – тётя Зина всплеснула руками. – Вот совпадение! Мы с вами, получается, об одном думаем!
– Я не только о молоке думаю, – возразила Варвара Александровна. – Я ещё яйца хочу купить…
– Так и я за ними стою! – не переставала удивляться тётя Зина. – Мне кажется, у нас с вами телепатическая связь. Не зря ваша внучка мне про нашу дружбу говорила.
– Про какую ещё дружбу? – не поняла бабушка.
– Крепкую, – пояснила тётя Зина, – которая в очередях образуется. Я-то сразу и не поняла, не распознала. А теперь вот к вам всей душой прикипела. Давайте дружить будем! У меня огород знаете какой!
Тётя Зина развела руки в стороны и показала, какой у неё большой огород.
Варвара Александровна молча наблюдала за ней. Нельзя сказать, чтобы она испытывала недостаток в подругах, но эта дама чем-то её заинтересовала. Варвару Александровну вообще всегда привлекали не совсем обычные люди. Они казались ей какими-то… настоящими, неподдельными.
– Ну так что? – спросила тётя Зина. – «Мир, дружба, жвачка», как говорит моя внучка?
– Жвачка, – кивнула бабушка, не заметив, что уже подошла к самой кассе.
– Вам мятную или с лесными ягодами? – откликнулась продавщица.
Янка сидела на склонившейся к озеру сосне и смотрела на своё мутное отражение. Ей было обидно, очень обидно, но не оттого, что Марк её не любит. Конечно, это удар по её самолюбию, но какая же это ерунда по сравнению с тем, что Кира ничего ей не говорила. Разве можно так обманывать? Влюбилась – расскажи! А крутить роман за спиной лучшей подруги – просто возмутительно и нечестно, да ещё и с парнем, которого Янка знает с детства. Строят из себя умных, а о людях не думают, только о себе, любимых… К тому же это дурацкое футбольное поле… Никаких футболистов, никакой любви.
Янка уронила голову на грудь и всхлипнула.
– Эй, Алёнушка, – раздался у неё за спиной голос Марка, – ты чего разревелась? Неужто братец в козлёночка превратился?
– Хуже, – резко ответила Янка. – В самого настоящего козла. И не брат, а друг. Вернее, подруга…
