– Слушай, – вскипела Янка. – Ты что, вообще не можешь нормальным языком говорить? При чём тут Жозефина?! Лучше скажи, как его фамилия, чтобы мы всё точно разузнали.
Марк сел на скамейку и закинул руки за голову. Кира совершенно бессознательно отметила, какая у него красивая шея и удивительно широкие плечи… И снова ей показалось, что где-то она его уже видела.
– Пе-ту-хов, – сказал Марк по слогам. – Куда лучше, чем Наполеон, правда?
– Ага! – воскликнула Янка и ткнула Марка пальцем в грудь. – Я же говорила – курица!
Вечер пролетел незаметно. Бабушка отправилась к какой-то своей знакомой помогать печь пирог. Кира с Янкой попытались было поиграть в карты, но без Варвары Александровны это оказалось не так интересно.
– Хорошая у тебя бабушка, – сказала Кира, запихивая карты в коробку.
– А то, – подмигнула Янка. – Мировая. Она, знаешь, такие штуки готовить умеет – пальчики оближешь!
– Это я уже заметила, – кивнула Кира.
Янка помотала головой:
– Супы и борщи – это дело нехитрое, а вот как тебе такое блюдо – варенье из одуванчиков?
Кира с интересом взглянула на подругу. Она читала «Вино из одуванчиков» Рея Бредбери, но про одуванчиковое варенье слышала впервые.
– А это как? – спросила она, откладывая колоду в сторону.
– Ага! – ликующе воскликнула Янка. – Заинтересовалась? В общем, оно делается из цветков одуванчика и из сахара.
– И всё? – не поверила Кира.
– Как же… ещё бабушка моя нужна, чтобы всё это сварить!
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Кира. – Может, наберём ей одуванчиков и купим килограмм сахара?
Янка обняла подругу за плечи и с гордостью воскликнула:
– Всё-таки ты у меня умница, Кирка! И бабушке приятно будет, и нам, – Янка похлопала себя по животу, – вкусненько!
И девочки решили, что завтра обязательно соберут цветки одуванчика, чтобы бабушка сварила варенье. Засыпая, обе представляли огромную поляну, усыпанную жёлтыми цветами. И очень хотелось, чтобы завтра наступило как можно скорее. Однако впереди была ещё целая ночь, наполненная лунным светом и снами.
Кира была в поезде, когда в вагон забежала первая собака. С чёрной как смоль шерстью и добрыми глазами. Кира взяла собаку к себе на полку, и она устроилась прямо на груди у девочки, рядом с сердцем. Кира улыбалась ей, чесала за ушком. Собака смотрела на неё так, как будто Кира для неё не просто человек, хозяйка, а родная душа. Так они лежали, пока в вагоне не появилась другая собака – серого окраса. Она тоже подошла к Кире, запрыгнула на полку и улеглась в ногах, тихо, почти бесшумно. Она не спускала с Киры глаз, а та продолжала гладить первую, чёрную собаку. Удивительно: серая совсем не обижалась, казалось, ей просто хорошо, только оттого, что она лежит у Киры в ногах, что тепло, что Кира рядом. Девочка уснула. А когда проснулась, чёрная собака прогоняла серую. Та не хотела уходить.
