Он меня окончательно успокоил.
Впрочем, три часа с небольшим простоять, не двигаясь, оказалось делом муторным, однако полезным. От нечего делать я размышляла, обдумывая случившееся со мной, множество навалившихся сразу проблем и перемен.
– Много раз понадобится приезжать и позировать? – уже одевшись, разминала я слегка затекшие плечи.
– Два или три точно, – честно предупредил друг, судя по выражению лица, витающий в этот момент в каких-то своих мыслях.
Мы немного погуляли рядом в лесу, наслаждаясь ощущением свежести пробуждающейся природы, прежде чем отправиться назад. Важно было успеть ко времени окончания лекций, ведь меня должен был ждать «кузен». Да и заехать домой и помыться перед сегодняшней сменой было необходимо: я вся пропахла красками и уайт-спиритом.
Неожиданностью того дня стало явно плохое настроение волка. Чем бы он ни занимался сегодня в мое отсутствие, удовлетворения ему это не принесло. Добровольский, отвозя меня домой, был хмур, молчалив и краток! С расспросами лезть к нему не стала, понимая, что на все могут быть свои причины. Меня вот тоже иногда тянуло просто посидеть в одиночестве и послушать спокойную музыку. Андрей в такие моменты в компанию не набивался, уходя в спальню или на кухню.
Да и у него бывали такие периоды сосредоточенности. Вот, к примеру, в те два раза на этой неделе, что мы вечерами ездили в лес побегать в волчьей ипостаси – Добровольский, кажется, поставил перед собой задачу в кратчайшие сроки научить моего зверя всему! – он тоже был по дороге очень собран и молчалив. Мне даже казалось, что он ведет со своим волком какой-то разговор.
Впрочем, все мысли о настроении моего невольного партнера вылетели из головы, когда, вернувшись в комнату после душа и намереваясь одеваться, услышала сигнал «напоминалки» телефона. Это означало… Обычно этот сигнал служил «предтечей» моего отбытия на частную семейную территорию, в усадьбу Фирсановых – подальше от любых волков! Через три дня у моей волчицы ожидалась течка… Закрутившись в делах, совершенно позабыла о грядущем событии. Что делать?! Паника стала буквально осязаемой.
Быстро одевшись, с влажными волосами, едва не бегом выбежала в кухню, где Андрей невозмутимо поглощал подогретый мною сразу по приезде обед. У меня язык не повернулся нарушить его умиротворенный покой, сообщив о предстоящем. Но мы договаривались, что я его предупрежу, поэтому… Решила сообщить «новость» перед тем, как в пиццерию уйду – пусть в одиночестве сегодняшней ночи морально настраивается. Мне бы было и тяжело, и неловко находиться рядом в это время. Ведь мы оба понимали, что может случиться, если белый не справится с контролем над своим зверем.
