Нелепой явью. Миранда с еще большим ожесточением принялась за работу: опустила руку в банку с мукой, набрала полную горсть и посыпала мукой доску, на которой месила тесто. Этот глупец приехал на ранчо с намерением изменить всех и вся. А она не собирается меняться.
— Это тесто чем-то вас разозлило?
Резко повернувшись от неожиданности, она встретила твердый взгляд Камерона. Холодный пронзительный взор был устремлен прямо на нее — так на Миранду раньше никто не смотрел.
— Вы всегда так коварно подкрадываетесь сзади?
— А вы всегда так придирчивы? Или, может быть, я в чем-то виноват?
Она решительно посмотрела на него.
— Я занята. Вам что-нибудь нужно?
Камерон осмотрел кухню и остановил взгляд на бумагах со сметой расходов, приготовленных для нее.
— Вы опять скажете мне, что у вас не было времени ознакомиться со сметой расходов по кухне?
— Кое-кто из нас занят работой. — Подхватив тесто, она швырнула его в глиняный таз. Раздался глухой шлепок.
— Которая может быть затруднена, если другие отказываются сотрудничать.
— Вы всегда так разговариваете?
Его орлиный взор стал еще острее.
— Как — так?
— Не важно, — пробормотала она, думая, что ему вместе со своими глупыми вопросами следует убраться туда, откуда он пришел.
— Все-таки, что вы имели в виду?
Сквозь стиснутые зубы Миранда пробормотала что-то совсем неразборчивое.
— Я никогда бы не назвал вас слабовольной женщиной, которая боится высказать свое мнение.
Миранда ухватилась вымазанными в муке руками за передник.
— Вы появились здесь с намерением все изменить. Кто вас об этом просил?
— Я полагаю, миссис Ферчайлд.
— Она? Никогда!
— Меры, которые я принимаю, должны повысить благополучие ранчо. Именно этого она хочет.
— А вы никогда не останавливались на минутку, чтобы спросить, кто чего хочет? Вы только командуете всеми вокруг и предъявляете свои требования. Даже миссис Ферчайлд в своем собственном доме боится выразить вам неодобрение.
На обычно непроницаемом лице О’Доннелла отразился поток эмоций. Чернота его глаз, к удивлению Миранды, еще больше сгустилась. Ее охватило чувство вины. Она отдавала себе отчет в том, что ее нападки на Камерона вызваны стремлением скрыть свои истинные чувства.
— Я не буду больше отвлекать вас от работы, мисс Абернати.
Миранда уже совсем было собралась окликнуть его, чтобы взять обратно сорвавшиеся с языка непродуманные слова, но стыд приковал ее к месту. Да и что она могла ему сказать? Разве что признаться в своих чувствах.
