Всматриваясь в лицо Бойда, она как бы заново видела его крепкий упрямый подбородок, чистые здоровые черты. Он был убийственно прекрасен. Цвет его глаз, синих, как морская пучина, еще сильнее подчеркивался черными широкими бровями. Сердце ее провалилось и осталось где-то внизу. «Что он обо мне думает?» — забеспокоилась она. Как бы отвечая на этот молчаливый вопрос, Бойд нежно подобрал лежащие на ее плечах волосы и отвел их назад. Его пальцы легли на ее шею, и Бойд привлек ее ближе к себе. Все вопросы исчезли, когда Абигейль почувствовала на своих губах его губы. Они не требовали. Они давали. Давали теплое жизнеутверждающее ощущение. Сильные губы слились с ее губами. Абигейль дрожала и неожиданно ослабела. Должно быть, он, чувствуя это, осторожно провел языком по краю ее губ. Мягкая трепетная слабость полностью овладела телом, возвещая о возвращении забытой страсти. Прижимаясь к его твердой широкой груди, она ощутила, как в ответ напряглись под блузкой груди, и отвердевшие соски уперлись в его грудь. Сильные и в то же время нежные руки Бойда поглаживали ее по спине, а затем остановились на ключице. Длинный палец скользнул под воротник и опустился вниз до первой пуговицы на блузке. Расстегнув пуговицу, он просунул руку и обхватил ее ноющую грудь. Абигейль почувствовала горько-сладостное удовольствие. Слабость между ног нарастала. Прикосновение к груди заставило ее вспомнить о желаниях, о которых она забыла, желаниях, которые она не намеревалась возрождать.
Страсть вспыхнула как сигнал к отступлению. Вся дрожа, Абигейль отодвинулась, не будучи уверена, куда могут завести ее эти объятия. Она сомневалась в том, что может и дальше держать себя в руках, и в том, что ей этого хочется.
Она встала на ноги и, опустив голову, как ослепшая, медленно пошла к своей лошади. Несмотря на то, что она выросла на востоке страны, ей потребовалось не много времени, чтобы усвоить суровые правила Запада. Следствием их несоблюдения был наглядный пример ее подруги Джем. Женщине, владелице ранчо, непозволительны никакие вольности в отношениях со своим старшим работником — ни в коем случае. Таков был неписаный закон жесткого, бескомпромиссного общества, и, если его нарушали, ранчо попадало в черный список. Нарушив этот закон, Джем чуть не потеряла свое ранчо.
Абигейль понимала, что легкомысленное отношение к здешним обычаям повлечет за собой бедствие столь же верное, как и чувства, которые по-прежнему влекли ее к Бойду. Она заставила себя посмотреть в его глаза, понимая, что ничего другого между ними быть не может. И чертовски желая, чтобы было.
