Тень появилась на земле прямо перед ней. Абигейль увидела Бойда и подивилась тому, что не слышала его шагов, — наверное, слишком глубоко задумалась. Не в состоянии посмотреть ему в глаза, она перевела взгляд на лошадей, привязанных к ближайшей осине. Они мирно паслись в благодатной тени. Бойд подал ей фляжку, которую достал из седельной сумки.
— Свежая вода из ручья. Еще совсем холодная.
— Спасибо. Вода в моей фляжке вроде как зачерствела.
Он усмехнулся над нелепостью этой фразы и сел на траву, держа в руках ломоть хлеба и что-то еще. В ожидании она посмотрела на него. Ее желудок от нетерпения выворачивался наизнанку.
Но Бойд и не подумал предложить ей половину, и Абигейль внимательнее рассмотрела, что он ест.
— Выглядит вкусно, — заметила она.
Он откусил от ломтя и промычал в ответ:
— Ага.
— Я не хочу казаться невежливой, но разве ты не собираешься со мной поделиться?
— А ты что, не захватила свой завтрак?
Ее рот раскрылся от удивления.
— Ты мне ничего не говорил.
— Сегодня утром я трижды пытался сказать это, но ты заверила меня, что совершенно готова к поездке. — Он спокойно откусил новый кусок хлеба.
— Но ты не предупредил меня, что нужно захватить завтрак.
Бойд проглотил хлеб.
— Ты же устала от того, что к тебе относятся как к неразумной. Я настойчиво пытался напомнить тебе о еде, но ты не слушала. В последний раз я пробовал сказать тебе это перед самым выездом из дома.
Он был совершенно прав. Абигейль была настолько уверена, что он продолжает недооценивать ее умственные способности, что не дала ему слова вымолвить. Она с завистью посмотрела на необычно аппетитную и вкусную еду и, не обращая внимания на урчание желудка, с трудом отвела от нее взгляд.
— Ты прав. Недаром говорится: тяжело в ученье — легко в бою. Продолжай наслаждаться своим завтраком. — Она едва сдерживала желание облизать губы. — Я не очень-то и голодна.
— Держи. — Абигейль бессознательно схватила брошенное ей яблоко. — И возьми еще хлеба и вяленого мяса.
— Но это же твой завтрак? — запротестовала она без особой настойчивости.
Бойд взял порядочный ломоть хлеба, поделил пополам вяленое мясо и передал ей.
— Ешь.
Желудок избрал именно этот неподходящий момент для очередного урчания. Она слабо улыбнулась.
— Пожалуй, съем немножко. — Но аппетит разыгрался вовсю, и она быстро прикончила последнюю крошку завтрака, вытерла руки носовым платком и, чувствуя себя виноватой, пробормотала: — Ты, должно быть, не наелся. Я съела все, что ты мне дал.
