У нее должен быть дом. Она же не явилась к нему, как в сказке — из моря или с другой планеты. Но ведь она его любила?.. У ее лжи должны быть мотивы, и эти мотивы сами по себе не обязательно дурные. Сидя у окна и глядя в ночь, Мартин пытался представить причины ее лжи. Наконец он допил бренди и лег спать. Лондон внизу все так же переливался огнями, словно ничего не случилось.
На следующий день мир переменился. Погода была холодной, сырой и ветреной. Мартин проснулся с неопределенным ощущением несчастья. Через секунду это чувство оформилось в сознание того, что Франческа его обманывала.
Ветер был порывистым и резким. Переходя Арчуэй-роуд, Урбан видел, как вывернулся наизнанку зонтик у кого-то из прохожих. Свет в «Блумерс» горел, хотя не было еще и половины десятого. На двери, с внутренней стороны стекла, висела записка, которой не было на прошлой неделе. «Закрыто до понедельника, 5 марта». Мартин отвернулся. Кейт Росс могла заболеть или взять отпуск. Он вернулся к машине и поехал на работу.
У Кейт должен быть настоящий адрес Франчески. В телефонной книге нашлось не меньше дюжины людей по имени К. Росс, но ни одного в районе Хайгейт, где она жила. По крайней мере, по словам Франчески. Можно ли верить хоть чему-то, что она говорила?
Ее родители жили в Чизуике. Ее девичья фамилия Бланш. Но правда ли это? В Чизуике на улице Барроу-гейтс-гарденс в блоке под названием Петрарх-корт жил некий Э. Бланш. Она говорила, что квартира родителей была в квартале старых особняков. Она говорила, она говорила… Мартин набрал номер, приготовившись услышать, что у собеседника нет дочери и что он никогда не был женат.
Трубку снял мужчина. Судя по голосу, пожилой. Возможно, пенсионер.
— Я пытаюсь найти вашу дочь, Франческу Браун.
Последовала долгая пауза. Затем:
— Я мог бы ответить, что у меня нет дочери.
Мартин не знал, что сказать. Он уже собирался повесить трубку, но старческий голос продолжил, сухо и бесстрастно:
— Я не видел Франческу пять лет, — в трубке послышался надтреснутый смешок. — Она никогда не питала особо нежных чувств к родителям. Бессердечная девчонка. Могу дать вам телефон ее мужа, хотя одному Богу известно, когда она его бросила. Она всех бросает.
Мартин сказал, что ему нужен номер, и записал его.
— Совершенно верно, — сказал мистер Бланш. — Его зовут Рассел Браун, но теперь его нет дома. Он на работе. Кстати, она случайно не бросила и вас тоже, а?
Судя по телефонному номеру, муж жил где-то в Восточном Лондоне, в Илфорде или Стратфорде. Может, Франческа назвала ему адрес на Фортис-Грин-лейн потому, что стеснялась настоящего? Мартин вспомнил язвительный надтреснутый голос: «Одному Богу известно, когда она его бросила. Она всех бросает». В словах мистера Бланша смешались горечь, цинизм и удивление. Впервые за все время Мартин осознал нелепость и унизительность своего положения. Как теперь объяснить родителям, Норману и Эдриану, что он купил Франческе квартиру, а она бросила его, даже не переехав туда? «Она всех бросает…»
