— Присаживайтесь, сударыня. Я вас внимательно слушаю.
Элен решительно тряхнула головой, от чего с ее подбородка сорвались несколько капель крови и упали на рукав капитанского комбинезона.
— Я хочу, чтобы этот человек ушел!
— Ты чего сука?! — мгновенно разъярился обожженный. — Нюх потеряла?! У кэпа нет от меня секретов! Да мы с ним столько лет вместе!
— Заткнись, Бабута! — рявкнул Мерфи. — И убирайся к дьяволу!
Помощник засопел и вышел, громко хлопнув дверью.
Мерфи брезгливо стер чужую кровь белоснежным платком и, швырнув его на пол, негромко приказал: — Утиль.
Выскочивший из-за ножки стола паукообразный робот, словно дрессированный пес, бросился на испачканный платок.
Наблюдая, как ткань быстро перемалывается железными жвалами и исчезает внутри уборщика, капитан негромко произнес:
— Сударыня, если вам есть, что сказать — говорите. Я не намерен ждать, пока вы загадите мне каюту — из вас течет, как из недорезанной свинокобылы.
— У меня есть два условия, — прошептала женщина. — Два.
— Вы наглеете, милочка, — все также не глядя на нее, усмехнулся пират. — Вы не в том положении, чтобы диктовать условия.
— Тогда я ничего вам не скажу! — Элен издала булькающий смешок и сжала кулачки.
Мерфи оторвался от созерцания работы уборщика и с интересом поглядел на нее.
Глаза горят безумным светом, уголки губ дергаются, тело сотрясает озноб. «А баба-то, похоже, съехала с резьбы. Не удивительно, живого места нет. Из будуара светских львиц угодить в бордель для маньяков. И эти укусы, не иначе, скоро загноятся — у Саймана отвратительные гнилые зубы…»
— Так какие условия?
— Первое — жизнь и свобода!
— Ну, это само собой. Я даже дам вам челнок с автопилотом. Доставит вас прямиком на орбиту Тарконии. Ведь вы туда летели?
— Второе условие — негодяи, изуродовавшие меня, должны сдохнуть!
Мерфи развел руками:
— Этого обещать не могу. Они мои ближайшие помощники.
— Они сдохнут в страшных корчах! Вы слышите?! Сдохнут!
Тело женщины свело судорогой, она замотала головой, разбрызгивая во все стороны кровь.
— Все, все! Хватит! Заткнитесь и я, может быть, сделаю, как вы хотите! Успокойтесь!
«Наивная сбрендившая дура. Только последний кретин по собственной воли лишится таких умелых ребят, как Бабута и Сайман. Они вдвоем стоят сотни всех остальных, исключая квартирмейстера».
Мерфи приложил руку к груди и торжественно произнес:
— Я в любом случае отплачу мерзавцам за ваши мучения.
— Поклянитесь!
— Даю слово калеандского дворянина!
