Но потом я узнал, что Макс когда-то был служителем очень высокого ранга и занимал много важных постов. Масонам, уходящим в отставку, выдают особый фартук и золотой нагрудный знак; так вот портфель Макса был ими буквально набит. Лацканы его потертого смокинга пестрели десятками значков, полученных за некие заслуги.
В то же время Макс был превосходным, энциклопедическим знатоком масонских ритуалов. Иногда он негромко декламировал отрывки из уставов, которые давным-давно утратили силу, — словно помнил те времена, когда эти уставы были еще актуальны.
Итак, я продолжал встречать Макса, а он — меня. Но ощущение тайны не исчезало. Годы шли, а его возраст и происхождение оставались загадкой. Он просто «был там» и везде, совершенно не меняясь.
Неужели он жил вечно?
Должен признаться, как-то раз, впервые посмотрев классический немой фильм «Носферату», я задумался, не является ли Макс вампиром. Мало того что он внешне похож, так еще и с годами совершенно не старился.
Позже я прочитал роман Оскара Уайльда «Потрет Дориана Грея» и решил, что Макс тоже хранит какую-то неблаговидную тайну.
Но потом мне стало стыдно, потому что он казался бесконечно далеким от зла: Макс был самым добрым и мягким человеком из всех, что я встречал в своей жизни.
Однако лет пять назад я все же кое-что про него узнал. Чтобы долго не рассказывать: по дороге в ложу он несколько раз попадал в аварии, надо полагать, в силу возраста, никому не известного. То есть он больше не мог водить машину, поэтому члены масонского братства, включая меня, по очереди заезжали за ним по дороге на собрания.
Таким образом, я впервые увидел одинокое жилище Макса. Это, наверное, был самый странный дом из всех, виденных мною в жизни.
Он стоял в глухом переулке в полузаброшенной части города. Внешне дом напоминал трейлер, хотя им и не был — длинный и низкий, с одним окном, смотревшим на улицу, и низеньким крыльцом у двери. Всякий раз, когда я подъезжал, Макс ждал меня на крыльце и ковылял от него к машине. Внутрь, понятное дело, я никогда не заходил. Макс всегда благодарил меня за поездку, и вокруг него ощущалась некая аура, благодаря которой мне было приятно помогать этому человеку.
Вскоре я узнал, что Макс действительно зарабатывал на жизнь дежурствами на собраниях. До пенсии он работал в Статистическом бюро штата — что было очень на него похоже.
Прошло еще несколько лет, и Макс уже не мог обходиться без посторонней помощи. Он переехал в небольшую комнату в масонском доме престарелых, и я забирал его уже оттуда. Он не мог передвигаться без ходунков, и каждый переход у него занимал целую вечность. Но он все еще держался на ногах и, что совсем поразительно… оставался Привратником.
