— Наша задача — активировать таких, как он! — кричал голос. — Мы её выполнили! Мы долго и кропотливо готовили почву. Я со своей стороны, вы со своей (хоть вы, ко всему, и пограничник) — оба мы оказывали на него воздействие. Все так же, как на строгом пути… И он постепенно изменялся. Но теперь это произошло. Слышите? Уже про-и-зо-шло. Работа выполнена. Вы, уважаемый Михаил Сергеевич, не можете ни контролировать, ни удерживать его. То, что последует далее — не в нашей с вами компетенции. Понимаете?
Фирман узнал голос: он принадлежал анестезиологу Галаху.
— Нет, — возразил заведующий, — Я полагаю, что подобная тактика касается обыкновенных адептов. Тех, кто действительно идет по строгому пути. И, будь Вадим обыкновенным адептом, я бы с вами согласился. Да, на строгом пути мы с вами ограничиваемся выполнением своей функции. Но в данном случае, любезный Григорий Максимович, мы имеем дело с самородком. Мы пошли на риск. Проявили инициативу. Никто нам его не направлял, никто не ждет его выше.
— И что? Он не такой, как мы. Вот вы, например, прежде чем ампутатором стать, сколько стажировались? Лет пять? Может, десять?.. А он? Как случилось, что Расин избавил проводника от тяготы сам, ещё до вашего приезда в отделение?
— Я думал об этом, поверьте, — ответил шеф. — И скажу вот что. Для снятия тягот ко мне ни один проводник никогда не приходит сам. По окончании срока действия контракта Кантарат присылает мне пациента в скорой с диагнозом острый живот. В приемном покое я диагноз исключаю, и тем временем избавляю проводника от тяготы. Но… — он заговорил тише, и Эдуарду, чтобы расслышать слова, пришлось прислонить ухо к двери. — В штате Кантарата произошли кое-какие изменения… Сами знаете, штат небольшой. Тот парень, что вербовал проводников, недавно исчез…
— Да. В курсе.
— Я вот к чему веду, Григорий Максимович… Недаром бандит Пиликин тогда к нам попал. Это было, так сказать, причинно-следственное разрешение проблемы. Как не крути, а условия контракта в любом случае выполняются. Проводник себя травмировал, попал в больницу, а там его кто ждал? Как и положено — ампутатор. Не тот, зато другой.
— Другой, — согласился Галах.
— Сила контракта. Контракт — не бумажка, он вроде кармы. Не люди Кантарата его создали, не хомуны, а сущности иного порядка, чем мы. Он действует всегда и везде. Нам с вами — напоиминание, ведь мы с вами такие же контрактники, как и все остальные. А я к тому же ещё и пограничник, моя задача — не пускать.
