B. Ш. Я тоже в феврале 1917 года думал о пулеметах. Да, против были русские люди. И я русский… Но если бы мы расстреляли несколько тысяч, то спасли бы миллионы и миллионы людей… Царь не смог на это пойти… В противоположность ему Николай I решился картечью подавить бунт на Сенатской площади… а вот Николай II не решился… (После долгого молчания.) Я всегда считал Ленина и Сталина своими врагами. Но не они разбудили зверя…
С. Р. Да, свергали царя свои, имперская верхушка — генералы, депутаты, банкиры, промышленники, интеллигенты. Вы из этого круга. Не могли же вы нацелить пулеметы на себя?
B. Ш. Заговор против царя был, мне предлагали в нем участвовать. Я отказался… Но это, разумеется, не оправдание…
С. Р. Я хочу написать вашу биографию.
В. Ш. Зачем? Она давно написана, посмотрите мои книги… Вы рискуете повторить неудачный опыт советских кинорежиссеров Эрмлера и Владимирова, которые под патронажем Комитета государственной безопасности сняли фильм с моим участием «Перед судом истории». Они хотели показать последнего динозавра империи, бывшего белогвардейца, который на фоне достижений Советского Союза должен признать свое историческое поражение. Да, я проиграл… История на прощание усмехнулась нам, когда в ноябре 1920 года армия генерала Врангеля (она называлась Русская армия, в противовес Красной армии) эвакуировалась на кораблях из Крыма в Турцию. Вы знаете, — это поразительно, — тогда Россию покинули родственник поэта Александра Пушкина и родственник Ивана Сусанина.
С. Р. Да, это были сам Врангель и генерал-майор Буров.
B. Ш. Я не сказал об этом факте Эрмлеру и Владимирову. Слишком он печальный. И чекисты этого не узнали… Но все равно они обыграли меня. Обманули.
С. Р. Я напишу вашу биографию. Скорее, это будет комментарий к ней.
B. Ш. Интересно…
С. Р. Вы не должны были свергать царя. Он делал все, что требовалось для перехода от абсолютного самодержавия к парламентской монархии. Пусть не быстро, постепенно… В вашем поражении и есть суд Истории. Вы сломали опору империи.
В. Ш. Что ж, попробуйте. Хотя бы для того, чтобы больше не повторилось… Впрочем, в ином виде, кажется, уже повторилось в 1991 году?
Шульгин иронично улыбнулся своим большим ртом, и здесь наш разговор завершился.
Я начал работу.
О Шульгине написано немало. Из книг и статей Павла Милюкова, Василия Маклакова, Ариадны Тырковой, Александра Керенского, Петра Струве, Александра Солженицына, Олега Будницкого, Александра Репникова, Дмитрия Жукова, Николая Лисового, Дмитрия Бабкова, Василия Христофорова, Ростислава Красюкова, Александра Пученкова, Олега Михайлова и многих других можно составить вполне объемный образ Василия Витальевича.
