Мы быстро вышли из игорного дома и снова оказались на улице, в этот час опустевшей, увидев, как служители игорного дома выкинули наружу Иларио, который приземлился в лужу у кучи отбросов.
— Помоги мне! — велел Родриго.
Мы оба бросились к бригадиру и вытащили его из вонючей воды, куда он уже погрузился по самый нос и чуть не захлебнулся. Бедолага квартерон больше не ругался, а закашлялся и опустошил желудок, оказавшимся и без того пустым. Он застонал, словно под пыткой.
— В порт, Мартин. Ему нужно освежиться.
Если бы не наша помощь, бедняга квартерон к рассвету утонул бы на улицах Борбураты, так что, с какой стороны ни посмотри, у нас было право с ним прогуляться, как мы того и хотели. По пути мы стянули с него грязный коричневый плащ и черный камзол, оставив только в хубоне и плундрах, грязные чулки свалились почти до самых ступней. Море было теплым, Родриго окунул его несколько раз, пока не смылась грязь с лица и одежды. Вскоре его взгляд немного прояснился, и он начал приходить в себя.
— Что такое? — изумленно спросил он.
Индейская кровь наградила его слегка раскосыми глазами и острым длинным носом, а испанская — белой мраморной кожей с многочисленными веснушками.
Мы усадили его на берегу, а сами сели рядом на песок, лицом к морю, так что скудные огни города падали на лицо бригадиру, а мы оставались в тени, освещенные лишь лунным светом. Тень «Чаконы» вырисовывалась в сотне шагах вглубь моря, среди прочих кораблей, стоявших там на якоре.
— А то, что нынче ночью мы спасли тебя от неминуемой смерти, — объяснила я.
— Вы что, женщина? — удивился он.
Мой голос, темнота и остатки рома приоткрыли истину.
— Следи за языком, паскуда! — поспешно взвилась я. Родриго промолчал. — Я мужчина, более того, мужчина, который может дать тебе такую оплеуху, что позабудешь собственное имя!
Он пробормотал какие-то извинения и потер глаза, словно пытаясь проснуться и увидеть реальность вместо фантазий.
— Поговорим о твоем хозяине, Мельхоре де Осуне, — сказал Родриго.
— О моем хозяине? Зачем?
— Потому что мы так хотим.
— А кто вы такие?
— Не твоего ума дело, важно лишь то, что мы говорим, — ответила я с достоинством, пытаясь восстановить свою мужскую честь бравадой и прочей чепухой.
— Ну, тогда я ухожу, — заявил он, поднимаясь на ноги.
— Куда это ты собрался? — буркнул Родриго, пнув его по коленям, так что тот споткнулся и упал.
Бригадир перепугался.
— Позвольте мне уйти, сеньоры, не задерживайте меня, Бога ради! — взмолился он. — Чего от меня хотят ваши милости?
