— Я знаю, что это ты, Мартин, — сказал он сердито. — Могу я узнать, какого дьявола ты здесь делаешь?
Я вышла из-за своего жалкого укрытия, удивившись его проницательности.
— Следую за вашей милостью, отец.
— А теперь подождешь меня здесь, ни шагу дальше.
— Как вы узнали, что я за вами слежу? — умоляюще спросила я.
— Думаешь, что можешь спрятаться, в этой-то своей красной шляпе? — рассмеялся он, отправившись к гасиенде и оставив меня жариться под палящим солнцем посреди поляны. Я увидела, как на тенистом крыльце большого белого дома с крепкими воротами он заговорил с отдыхающим в гамаке мужчиной. Они были далеко, и я могла лишь разглядеть, что мужчина, очевидно, хозяин всего вокруг, не принес гостю стул, вынудив его оставаться на ногах, пока сам удобно лежал. Произошел молчаливый обмен: отец дал ему кошель с монетами, который вытащил из кармана, а взамен мужчина протянул ему листок бумаги. И всё. Потом отец сухо простился и вышел оттуда. Я видела, как он возвращается, удрученный и задумчивый, таким усталым шагом, словно несет на себе сотню бочек, хотя при нем не было груза. Вскоре он поравнялся со мной и, положив руку мне на плечо, как он любил, в полном молчании направился к городу, отказавшись отвечать на мои вопросы или комментарии. Что бы ни произошло в этой гасиенде, это точно было что-то плохое.
Как я и просила Матео с Хаюэйбо, они ждали меня на пристани вместе с Родриго и Лукасом, выпивая и дурачась, чтобы скоротать время. Завидев наше приближение, они стали как можно быстрее отвязывать шлюпку, повернувшись к нам спиной, чтобы скрыться от отцовского взгляда, но тот, однако, пребывал в такой задумчивости, что не обратил внимания на то, что они не выполнили его приказ. При виде Родриго мне пришла в голову одна идея.
— Родриго, — сказала я ему на ухо, — вытащи из кармана моего отца сложенную бумагу и дай ее мне.
Родриго из Сории отказал мне, быстро покачав головой, и попытался от меня скрыться, вцепившись в весло, словно вся его жизнь зависела от этого, но я не могла позволить, чтобы бывший севильский игрок и мастер шулерских трюков, чьи мозолистые пальцы могли заставить исчезнуть и появиться карты и даже целые колоды, словно по мановению волшебной палочки, отверг мою просьбу, какое бы уважение не питал к моему отцу. Так что я сама взялась за весло и уселась рядом с ним.
— Родриго, дружище, — взмолилась я шепотом, — не бойся совершить неправедный поступок или получить наказание. Уверяю тебя, что если ты отдашь мне письмо, которое прячет отец, ты поможешь предотвратить несправедливость.
