Кулисы, или Посторонним вход разрешен! | страница 13

Казалось, из дверей сейчас выскочат мышка-норушка, лягушка-квакушка, петушок-золотой гребешок…

— Что, Серёжа, — бабушка улыбнулась мне всеми морщинками, — понравился тебе наш театр?

Я только головой кивнул.

— Проходи и, пожалуйста, со всеми обязательно здоровайся, так в театре принято.

Мы вошли, и я сразу стал принюхиваться.

Бабушка прыснула, прижала платок к губам и таинственно произнесла:

— Так тебе наш воздух сразу и открылся! Походишь сюда с месячишко, может что и разнюхаешь. Пошли за кулисы?

За кулисы? Я устремился за бабушкой. Увы, кулис на сцене не оказалось. У меня сразу вытянулось лицо. Бабушка меня успокоила — одни кулисы уже сняли, сегодняшние еще не повесили. Вот начнут их вешать, бабушка придет сюда вместе со мной.

Без них мне сцена не понравилась. Огромная каменная коробка с проступающей по бокам кирпичной кладкой и деревянным полом, из щелей которого тянуло сыростью. Правда, под тусклым светом единственной лампы пол порой вспыхивал серебряными бликами.

— Гвозди это, — объяснила бабушка. — Декорации прибивают каждый день, а все их обратно разве повыдергиваешь? Если хорошенько поискать, найдешь гвоздь, которому, как и мне, уже шестьдесят стукнуло.

Мы подошли к двери ее комнаты. Она быстренько повернула замок, щелкнула выключателем и пропустила меня вперед.

— Чего же ты остановился? — не смогла сдержать торжествующей улыбки бабушка, легонько подтолкнув меня в спину.

Я сделал шаг и опять остановился, восхищенный.

Наверное, пещера сорока разбойников так не поразила Али-Бабу, как поразило меня то, что я увидел в бабушкиной комнате: подзорные трубы, рыцарские мечи, золоченые кубки, клетка с чучелом попугая, гитара с огромным бантом, наганы с крутящимися барабанами, царские короны и даже тупорылый пулемет, выкрашенный темно-зеленой краской. На столе возвышалось огромное блюдо, на котором беспорядочными горками были навалены апельсины, лимоны, яблоки и еще неизвестные мне фрукты. Яблоки в начале июня, да еще такие аппетитные, каких я в жизни-то своей не видел. Это было свыше моих сил. Я схватил самое румяное яблоко без всякого спроса и впился в него зубами. Бабушка предостерегающе вскрикнула, но было уже поздно. Вместо сладкого, пахучего сока мой рот оказался набит краской, клеем и картоном.

— Наказание мне с тобой! Что же ты хватаешься неизвестно за что, не спросясь? Это же все ненастоящее, — она обвела рукой комнату, — это все называется реквизит!

— Ненастоящее? — Сокровища сорока разбойников померкли в моих глазах.