«Идиот! Я идиот! То, что я предложил Гаяру в качестве спасения, может все погубить. Если действовать по нашей схеме, то будет лишь одна попытка восстановить кристалл. И все то время, пока в огне будет рождаться новый, Халлея останется без защиты. Но я знаю, как все исправить…»
Я посмотрела на дату записи и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. Это был последний раз, когда я видела отца живым. Прекрасно помню тот день. Была гроза, ужасающая по своей силе и мощи. Настоящая редкость для Дентарии. Ветер дул с такой силой, что гнул деревья до земли, молнии расчерчивали небо, не переставая, а дождь лил так, что затопил лабиринт. Мы с Флорой в ужасе забились под кровать, крепко обнявшись и успокаивая друг друга, и прекрасно слышали, как ругались отец и мама. Он кричал ей, что должен ехать, она не пускала его. В конце мама разрыдалась и убежала из дома, а отец еще долго ходил и звал нас с Флорой, но, напуганные грозой, мы так и не вылезли из нашего убежища… Странное дело, я почти не помню их разговора, только ругань, крики, обвинения друг друга… А потом отец уехал, чтобы никогда не вернуться. Его нашли только через несколько дней. Лошадь понесла, испугавшись разряда молнии, скинула наездника, и он упал, сломав шею. Так сказали те, кто принес его домой. Это был день, когда в наш дом пришла беда и осталась в нем навсегда.
Я открыла глаза, смахнула выступившие слезы и вновь посмотрела на тетрадь. Несколько капель упали на нее, оставив после себя корявые кляксы от расплывшихся чернил. Промокнув бумагу рукавом, закрыла дневник и отодвинула его на середину стола. Задумчиво взяла один из кристаллов, зажала его в руке и тут же вернула камень обратно на серебряный поднос, когда почувствовала, что оцарапалась об острую грань. Посмотрела на раскрытую ладонь, ища ранку, но, к счастью, крови не было.
Мысли вновь вернулись к Алире. Как она сейчас? Сердце болело так, что мне было тяжело дышать. Нет, это невозможно выносить! Я встала из кресла, бросила еще раз взгляд на бумаги на столе, решительно вышла из кабинета и вернулась в свои комнаты. Привычно уселась на подоконник, невидящим взглядом уставившись в окно. Я смотрела вдаль, пытаясь увидеть Шера и Тарсара, но словно в насмешку кристально голубое небо ослепляло своей чистотой.
Вечер успел опуститься на Железный Предел, когда я вышла из того состояния прострации, в котором находилась. Все тело затекло, и я почти не чувствовала ног. Медленно спустилась с подоконника, чувствуя покалывание в теле, немного размялась и выглянула из комнаты. Сарт был на привычном месте. На мой вопросительный взгляд он покачал головой, давая понять, что новостей нет.
