— Реймира, Лейя одна из лучших наездниц в Халлее, — заметила она. — Если хочешь научиться хорошо летать, то советую не отказываться от ее помощи.
— Благодарю, но у меня уже есть учитель, и я не собираюсь нарушать слово, данное Индару. Леди Арисса, Лейя, я безмерно благодарна вам за помощь, но надеюсь, вы простите меня, если я вас покину?
— Что-то мне говорит, что мы еще полетаем вместе, — улыбнулась Лейка. — По крайней мере, я буду ждать этого с нетерпением.
— Не думаю.
Я распрощалась с обеими и вышла из комнаты. Мне просто необходимо было как можно скорее переодеться и сбежать из замка, ибо для одного дня был явно перебор с лицемерием и льстивыми словами. Мне было жизненно необходимо сбросить с души груз злости, обиды и ярости.
Я позвала Алиру, еще когда поднималась к себе, чтобы переодеться. Знала, потребуется около получаса, чтобы на нее надели упряжь, не говоря уже про время на дорогу. Так что когда я шла к балкону, у меня было около пятидесяти минут до того, как она прилетит. По дороге я почти принудительно заставила Сарта отправиться в казарму, чтобы сообщить Эйлерту, что собираюсь на тренировку и жду его. Дождалась, пока страж все же уйдет, и направилась дальше. Настроение было просто чудесным, несмотря на недавние пикировки со свекровью.
Но когда я услышала со стороны площадки для прилетов оглушающий рев, я поняла, случилось что-то непоправимое.
И тут меня неожиданно согнуло пополам от боли. Выпрямилась, резко выдохнула и сразу же сорвалась на бег, перепрыгивая через две ступеньки на лестницах и не обращая внимания на слуг, попадавшихся навстречу. Мне надо было выяснить, отчего так страшно кричит Алира, а уже потом буду разбираться, что происходит со мной.
В висках бешено пульсировала кровь, сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, а дыхание сбилось окончательно. А еще я постоянно ощущала такие сильные приступы боли, от которых тело просто корежило. Я словно вернулась в прошлое, и мне это не нравилось. Упрямо двигалась вперед, стараясь абстрагироваться от почти забытого, но вновь ясно ощущаемого чувства, когда плеть с отмашкой опускается на обнаженную кожу, выбивая из непослушной воспитанницы любые намеки на своеволие. Отогнав воспоминания, лишь ускорилась. Но тело подводило, не желая работать, как должно было. Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и толкнула последние двери, отделяющие меня от балкона. Выскочила на площадку и резко остановилась, отметив, что стражи стоят и ничего не предпринимают, несмотря на происходящее в небе.
