Нас в шлюху превращает пораженье;
Верни величие — вернется уваженье.
Восславит мудрость нашу и размах
И чернь, и знать, и римский патриарх.
Весь мир в железо будет облачен:
Я сам евангелие, сам я и закон.
Дает мне силы звонкое, как сталь,
Единое мильонное «Зиг хайль!»
Я вижу с триумфальной колесницы
Трех континентов красные зарницы.
Штандарты гордецов сотрем до дыр:
Сегодня — Дойчланд, завтра — целый мир!
Европа лезет в рабство с головой —
Ей на коленях ползать не впервой.
Толпа — как баба: верит только силе,
Ей слов не надо — подавай мессию.
Дремавший до поры огонь той веры
Я вздую в обожание без меры.
Им нужно крови; похотливый глаз
Алкает зрелищ: удобряя грязь
Своею кровью, корчится еврей;
Сосед соседа вздернет у дверей.
Стоит толпа в немом благоговенье:
Где был закон, там правит преступленье.
И честь, и совесть лучше позабыть.
Не задавай вопросов — будешь жить.
Ничто не свято, кроме зла, отныне —
Мое тому святому будет имя.
