— Что понадобилось брату от них?.. — с жадным любопытством спросила пани хозяйка.
— Откуда ж мне знать, — отозвалась трафикантша, — верно, печку у них чинил.
— А о каком это они говорят костюме? — допытывалась жена полицейского.
— Ему дали поношенную двойку господина чиновника.
— Двойку ему дали? Хорошенькое дело. Нам он ничего не сказал. Ему бы только попрошайничать. Глаза завидущие у нашего братца. Что ни увидит, — все ему подавай! То-то муж удивится, когда узнает, что брат якшается с жильцами. И это в благодарность-то за все…
Она замахала руками, сбежала по лестнице и выскочила на улицу.
4
Когда полицейский вернулся вечером с дежурства, жена сообщила ему, что зять с ними хитрит. Не произнеся ни слова, полицейский натянул френч и отправился к сухопарому.
— Что ты делал, Алоиз, у Сыровых? — начал он дознание.
— Что ж я еще могу делать? — ответил печник. — Говорят, печь барахлит. Ну я и подправил ее.
— Гм… А что ты получил от пани Сыровой?
— Что я получил? Ничего не получил, — отпирался печник.
— Не отпирайся! — громыхнул полицейский. — Получил, не юли! Мне все известно, ты это знаешь… Меня, сударь, не проведешь! Костюм ты получил, вот что. Покажи!
— Какой костюм? — попытался было увильнуть печник.
— Да не бойся ты, дурень, — уговаривал его полицейский, — не отберу я у тебя этот костюм! Больно мне нужно старое тряпье…
Сухопарый внял уговорам и нерешительно протянул полицейскому подаренную одежку.
Полицейский ловко расправил пиджак, осмотрел подкладку, прощупал карманы и произнес безразличным тоном: — Ну, сказать по правде, ничего особенного. Не больно-то в нем пофорсишь… Десятку я тебе за него дам, сейчас у меня как раз такое настроение, что готов сорить деньгами…
— Ну уж нет, — сказал печник, любовно поглаживая сукно. — Костюмчик — первый сорт, и я рад, что у меня есть такой.
— Ну и балда же ты, — укоризненно произнес полицейский. — Воображаешь, будто у тебя Бог весть что, а я-то вижу, что оно сплошь в дырьях. Штаны ветром подбиты. Мальчишку отдам в ученье, вот и закажу перешить на него, пусть донашивает за прилавком. Десятку, говорю, дам. Бери, пока дают…
— А что мне десятка? — возражал зять, — гляну на нее и тю, тю, а костюм поношу, потому как сукно добротное…
— Ну на кой он тебе, — ласково уговаривал полицейский, — ты и надеть-то его не сможешь. Ты вон какой дылда, а Сыровой — что женатый воробей.
Печник задумался и приложил брючины к своим ногам. Штанины и впрямь доходили ему лишь до щиколоток.
