Супруги Сыровы прогуливаются по городу.
Супруга улыбается, погруженная в свои мысли.
— Он сказал, — говорит она, — что осенью мы сможем переехать. Все будет готово к первому октября.
— Осень уже не за горами, — подхватывает чиновник.
— Нам повезло, что хозяином у нас будет полицейский. Он не обманет.
— Он понимает, что ему светит пенсия. И будет охранять нас от воров.
— Он такой заботливый, такой рассудительный!
— Мне он тоже нравится. Мы будем жить в добром согласии.
— А она, — сказала супруга с плохо скрываемым самодовольством, — называла меня «милостивая пани».
— Вот уж это ни к чему! — с жаром воскликнул чиновник. — Я такого раболепства не потерплю. Я хочу быть с ними на равных. Я постараюсь сделать так, чтобы они забыли о нашем превосходстве. С простыми людьми я хочу общаться по-братски. — Он на минуту задумался, а затем сказал: — На досуге займусь сад овод ствоим. Раздобуду специальную литературу, основательно ее проштудирую. Ах, я уже предвкушаю! Буду рыть, копать, мускулы у меня нальются, щеки покроются бронзовым загаром.
И он распрямился, словно ощущая в своих жилах приток свежих сил.
Жена думала про себя: «Это хорошо, что он станет работать в саду. Не надо будет нанимать человека. И на зелени сэкономим».
4
Когда они вернулись домой, тесть был уже в постели. Он курил, его круглую голову прикрывал черный ночной колпак.
Из-под перины на соседней кровати торчали завитки седых волос.
— А я тебе говорю, — пф, пф, пф, — что отлично помню тот момент, когда подцепил эту болезнь, — продолжает тесть начатый разговор.
— Неужто? — дивится теща.
— Мне было, — пф, пф, пф, — лет тринадцать. Стою я у забора и вдруг чувствую, как на меня пахнуло каким-то ядовитым ветром. И конец. С той поры я такой квелый… В чем только душа держится…
— Куплю себе растирание, — говорит седой завиток. — Гедвичка выписала мне рецепт.
Супруги Сыровы пожелали старикам спокойной ночи и прошли в свою комнату.
— Он даже не спросил, как я себя чувствую, — посетовал тесть.
— Не обращай на него внимания. Он еще хуже, чем она. Та всегда была к нам внимательна.
Раздеваясь, чиновник говорил: — А знаешь, как я оформлю клумбу? По краю, в первом ряду высажу темно-синие крокусы, во втором — желтые миниатюрные гиацинты, а посередине — тюльпаны…
Чиновник скользнул под холодную перину. — Или так, — продолжал он, — в первый ряд я могу посадить мускарий или сциллы, затем — розовые гиацинты…
— А где будет морковь, савойская капуста, сельдерей? — прервала его жена.
