Посол понимал, что его письма могут перехватить, и потому не желал открыто утверждать то, о чем все шептались: что Елизавета и Дадли стали любовниками.
Несмотря на подозрения относительно характера отношений Елизаветы и ее главного конюшего, император Священной Римской империи Фердинанд I горел желанием заключить союз с Англией и в мае 1559 г. поручил своему посланнику Каспару Бройнеру, барону фон Рабенштайну, начать переговоры о браке Елизаветы с девятнадцатилетним сыном императора Карлом фон Габсбургом, эрцгерцогом Австрийским.[151] Отказ Елизаветы, которая объяснила, что намеревается в обозримом будущем остаться незамужней, не отпугнул Бройнера: «Среди других принцесс не найдется равных ей в мудрости, добродетели, красоте и пышности фигуры и форм… Более того, я видел несколько принадлежащих ей очень красивых летних резиденций, две из которых внимательно осмотрел, и могу засвидетельствовать, что на свете нет таких богато обставленных дворцов с дорогой мебелью, обтянутой шелком, украшенной золотом, жемчугом и драгоценными камнями. Кроме того, у нее еще около двадцати домов, и все их по праву можно считать королевскими летними резиденциями. Значит, она вполне стоит усилий».[152]
В интересах Габсбургов было сохранять дружеские отношения с Англией; поэтому император пропускал мимо ушей скандальные слухи о Елизавете и Дадли. В письме к старшему сыну, эрцгерцогу Максимилиану, он признавал опасность и распространенность слухов, но уверял, что они вполне обычное явление и окружают всех непорочных женщин: «Клевета исходит от многих и наносит большой ущерб, и, хотя следует признать, что очень часто злословят даже о женщинах с безупречной репутацией, я не желаю напрасно тратить слова на такое. Однако, – продолжал император, – поскольку поднялся такой шум и поскольку слухи доносятся с разных сторон… вопрос в самом деле щекотлив и очень опасен… Обо всем необходимо как следует поразмыслить».[153]
Считая, что Елизавету удастся склонить к брачному союзу, Сесил поручил своему доверенному лицу в Германии, Кристоферу Мундту, разузнать все, что можно, о внешности эрцгерцога, его характере, религии и отношении к протестантизму.[154] Переговорив с фрейлинами королевы, новый испанский посол, дон Альваро де Квадра, епископ Аквильский, вскоре сообщил своему королю, что Елизавета поощряет ухаживания эрцгерцога Карла, во всяком случае, «все ее дамы так считают».[155] Однако у императора Священной Римской империи зародились сомнения, учитывая вполне очевидное влечение королевы к Дадли, и вскоре он уже не был так уверен, что «хочет отдать ей… сына, если даже она попросит».
