Черт-те что, или Праздник первого зуба | страница 31

— Гроза? — шептали одни, глядя в небо.

— Обвал? — тихо спрашивали другие, слыша, как звенят стёкла.

— Землетрясение? — говорили шёпотом третьи, чувствуя, как ходит ходуном земля.

— Лавина? — тряслись от страха четвёртые, торопливо загоняя детей в дом и прячась с ними в погребе.

— Я пришла, — заявила Бажаба, и всё, что могло ходить, ползать, летать или бегать, кинулось врассыпную, забилось в щели, расползлось по коридорам и попряталось в самые тёмные уголки и закоулки.

От каждого её шага вздрагивал пол, из золы выдувались снопы искр, пот, сопли и пыль летели во все стороны. А у людей качались люстры на потолке. В стойлах мычали коровы. Кошки скреблись в дверь. Через треснувший фундамент в дома устремились жучки и муравьи.

— Спаси и сохрани, — бормотали люди, читая в газетах о землетрясении силой в три балла по шкале Рихтера.

— Я пришла, — гремела мамаша Бажаба, страшно вращая глазищами и хмуря густые кустистые брови.

— У Бамбуля зуб того… — пискнул из угла папа.

— Шатается, — пояснил Бамбуль из-под каменной плиты, служившей им столом.

— Не выдирается, — вставил словечко Бавван.

Мамаша раздулась вдвое и засопела в своей неподражаемой манере.

— Ща-а-ас, — прорычала она и пальцем поманила Бамбуля. — Скажи «э», — рявкнула она и уставилась в рот Бамбуля, сжавшегося, как ссохшиеся крысиные кишки.

— Э-э-э-э-э… — заблеял Бамбуль.

— Скажи «и», — рыкнула мама и приставила свою широченную, бесформенную, до черноты опалённую лапищу под подбородок Бамбуля.

— И-и-и-и-и… — протянул Бамбуль со слезами на глазах.

Потом мамаша Бажаба осмотрела зуб. Потом ощупала.

Потом вцепилась в него. И потянула. Она тянула и тянула. Тащила и тащила. Тянула, толкала и тащила, драла, дёргала и выкручивала, нажимала, наваливалась и тащила. Зуб становился длиннее и длиннее, мамаша дёргала и тянула его, выкручивала и тащила.

— Чтоб тебе пусто было! — крикнула она, напряглась и потянула с такой силой, что у неё полопалась кое-где кожа. — ЧТОБ ТЕБЕ ПУСТО БЫЛО! — крикнула она ещё громче и дёрнула зуб с такой силой, что у неё хрустнули все до одной косточки, заплелись ноги, а шерсть на лапах почернела и пошла колечками.

И треснула земля. И с гор сошли грязевые потоки, унося с собой дома, скот и машины. А в других горах начались камнепады. В стойлах бесновались кони. В загонах пугливо блеяли козы. Щенки попрятались под кровати и диваны. И даже рухнула одна школа, по счастью, без учеников, потому что было воскресенье.

Постепенно вокруг мамаши и Бамбуля собралась вся подземная нечисть: черти от мала до велика, включая всех кузенов, кузин и прочую родню, крикливая жуть и злыдни, лихоманки и заразы, кошмары и брюзги, ползучие страхи, тролли, гномы и хюльдры, запутай и скоропуги, гоффлокки, грямлокки и бряклокки, лихи и ползобрюхи, шишибяки и замороки. Злыдневна прибежала как была: не вычесав червяков из волос и со связкой стоножек за плечом.