— Боже, как всё надоело. Я больше не могу здесь находиться. Мне нужен отдых, хотя бы на пару недель, иначе я сойду с ума.
Дубин сидел невдалеке от казармы уже в полной темноте с этими мрачными мыслями.
С весны, с последнего пополнения батальон сильно поредел. Убитые, раненные, больные, кто-то, так или иначе, осел в бригаде…
Серёга… Серёга!!! Остался на перевале с перебитым позвоночником. Самый лучший человек.
Рота потеряла около трети состава, батальон же сократился почти вдвое. Внутреннее напряжение возросло. Дембеля, вынужденные каждые два-три дня ходить в наряды и караул срывали свою злость на всех остальных. Дубина достали сержанты второго взвода. Последний инцидент в карауле случился вчера, когда ночью, он сам, не желая того, отрубился на посту. Это бывает: стоишь, даже ходишь — и спишь, тем более отстоять два срока подряд не всякая человека сможет. Поэтому он слишком поздно заметил приближающийся развод и не исполнил всю необходимую процедуру: стой, пропуск, кто идет, разводящий ко мне и т. д., точнее не успел пропеть эту арию вообще. Разводящим был как раз зам. начальника караула старший сержант Билык из второго взвода. Сдерживая бешенство, он пообещал разобраться с Дубиным в караулке.
Разбор проходил в спальном помещении. Под одобрительные возгласы других дедов, возлежавших на топчанах, Билык начал отдавать команды, принятые по таким случаям: отжаться, грудь к осмотру, на колыбаху, и т. п. Дубин, отступив к стене, никак не реагировал, стоял и молча смотрел в глаза сержанту.
— Совсем оборзел! Что — дембелем стал? Команду не слышишь? Сейчас уши тебе прочистят, — летел с топчанов вялый базар.
Билык подступил ближе, с кулаками, но, как-то неуверенно… И, хотя Дубин не отвечал на удары, ему удалось вполне успешно обороняться. Силы были примерно равны, а от остальных, кроме моральной, никакой другой поддержки Билык не получил. Это продолжалось уже минут десять, и, наконец, надоело всем. Была ночь, хотелось спать, да и скоро смена. Тем более все знали, что Дубин отстоял на посту два срока. Второй, за еще одного деда из второго взвода — Ивашко. Он то, в конце концов, и прекратил представление. Рядовой Ивашко обладал не меньшим, если не большим авторитетом, чем старший сержант Билык, и его окрика оказалось достаточно, чтобы всё успокоить. Билык, пообещав продолжить утром, полез на топчан спать.
Но после завтрака попытка продолжить экзекуцию не удалась вовсе. Они остались вдвоём в караульном помещении, и, не чувствуя дополнительного давления, Дубин и вовсе отказался подчиняться сержанту. А на попытку избиения оказал уже более активное сопротивление, вырвался на улицу и поспешил на КПП. Там дежурил Хрунов — старшина роты. До того как им стать, он был зам. ком. третьего взвода. На новой должности он продолжал отстаивать интересы взвода. Еще ранее он предупреждал остальных старослужащих роты, чтобы они не трогали его бывших людей. И когда Дубин в ожесточении доложил ему о Билыке, развязка наступила скорая, и судя по следам на лице сержанта довольно жестокая.
