Гримстер буквально ощущал нетерпимость Диллинга к небрежности. Комментарии встречались и в беллетристике (ее было немного), и в научных трудах, очень разнообразных. Шекспир – поэзия, включая зачитанную «Оксфордскую книгу английской поэзии», старую книгу по собачьей и соколиной охоте из «Бадминтонской библиотеки», несколько книг по медицине, включая «Домашнего доктора» без обложки… И никаких научных трудов.
Закончив осмотр, Гримстер услышал, как кто-то подошел к двери, которую он оставил открытой. Лили была в полураспахнутом купальном халате поверх бикини и в руке держала широкополую шляпу от солнца.
– Анджела сказала, что я найду вас здесь. Ничего, что я сюда пришла?
– Разумеется, – ответил Гримстер. – Это все ваше, буквально. Хотите, я вас оставлю?
Она чуть помедлила и с легким кивком сказала:
– Если вы не против, Джонни. Это так печально… Ну, то есть вещи Гарри…
Гримстер протянул ключ.
– Заприте, когда уйдете. Ключ отдадите потом. Но вы понимаете, что ничего пока нельзя брать? Хорошо?
– Конечно.
Гримстер оставил Лили в комнате и быстро прошел в кабинет Крэнстона. Майор за столом писал письмо.
– Верхние этажи все еще в сети? – спросил Гримстер.
– Да.
– Дайте кладовую. Там мисс Стивенс.
Они прошли в маленькую комнату наблюдения, и Крэнстон включил камеры, сказав:
– Наверху темновато. Хорошей картинки не получится. Думаете, она даст намек?
– Сомневаюсь, но попытка не пытка.
Крэнстон нажал кнопку кладовой, и на экране возникла мутная черно-белая картинка. Крэнстон поиграл с настройками и добился более или менее качественного изображения.
– Это максимум.
Комнату показывала под большим углом камера где-то над входной дверью. Лили стояла в центре обведенного мелом прямоугольника и оглядывалась. Гримстер знал, что обстановка из квартиры ей ни о чем не говорит. Лили никогда там не бывала.
Крэнстон, сидящий рядом, спросил:
– Простая продавщица, или Мата Хари наносит новый удар?
Гримстер не ответил. Лили двинулась по комнате, иногда притрагиваясь кончиками пальцев к вещам… она плыла, а не искала. Подошла к кофейному столику, где лежали вещи, бывшие у Диллинга в день смерти. Подняла ключи, погладила их пальцами и положила на место. Взяла бумажник – и положила. Погладила шерстяной галстук, не поднимая его, тронула шариковую ручку – Лили только касалась вещей, словно ловя от них какое-то ощущение. Теперь она стояла к камере спиной, и Гримстер вдруг увидел, как ее плечи под купальным халатом опустились и задрожали. Неожиданно она повернулась к ним лицом и присела на край стола. Потом лицо скрылось под ладонями; Лили сидела, и ее плечи содрогались от тихих рыданий.
