Глава 18. Перчатка Флитгейла
– Ну, довольно, джентльмены, – сказала Ива, появляясь на пороге гостиной в утреннем платье китайского покроя и в бирюзовой чалме. Один её вид совершенно разъяснял смысл её слов. Ива более не собиралась скрываться в затемнённой спальне – Беттина вынесла все цветы, они уже откровенно, отчаянно вяли, Иве было скучно, Алоиз пересказывал странные вещи, которые происходили за стенами её дома, пора было принять в них более активное участие.
– Мисс Ива, дорогая, а доктор Феотокис… – начал Суон, спешно разгоняя перед своим носом плотный сигарный дым.
– Доктора Феотокиса здесь нет, как я успела заметить, – светским тоном сообщила Ива и заняла кресло, с которого торопливо поднялся Флитгейл. – Пожалуй, стоит открыть здесь клуб. И полагаю, здесь уже достаточно накурено. Ну, что же, джентльмены, расскажите мне – что вы собираетесь теперь делать?
Инспектор Суон вынул из кармана записную книжку Брюстера и протянул её Иве, предварительно раскрыв на развороте, в который был вставлена отдельная, сильно смятая страница, прежде вырванная.
– И что же вы собираетесь делать? – повторила Ива свой вопрос, прочитав запись полковника Брюстера и возвращая книжицу инспектору.
– По правде говоря, вчера, по дороге домой, меня посетила отличная идея, – признался Суон, кидая извиняющийся взгляд на Флитгейла. Ему было словно неловко, что эта идея посетила его уже после того, как они расстались, выпив по две пинты пива в пабе «Синий лев».
– Нам сложно вызвать князя Урусова на совершенно откровенный разговор. Я до сих пор не могу поверить в то, что князь лгал мне при наших встречах, но я могу ошибаться, хотя редко ошибаюсь в людях. Другое дело, что он мог не рассказать мне всей правды, а умалчивание трудно назвать ложью. Но мне нужна не просто правда, но вся правда о его участии в этих событиях. А для этого я должен иметь веские основания заставить Урусова говорить эту самую правду. Надо заставить его совершить какой-нибудь неосмотрительный и неблаговидный поступок, подсудное дело, которое, при определённых обстоятельствах не может остаться незамеченным даже при его дипломатическом иммунитете. Тогда, вероятно, он будет вынужден быть совершенно откровенным, чтобы спасти свою репутацию.
– Ну, что бы это могло быть? Воровство? Это, право, как-то по-детски. Не станем же мы в самом деле обвинить его в краже браслета? – растерянно спросил Флитгейл.
Ива наблюдала за всем этим разговором с каким-то настороженным вниманием, переводя взгляд с одного джентльмена на другого.
