– Валяйте, – предложил я.
Джек и Линч направились к форту, пробираясь между деревьями. Через сухой ров был только один проход, по земляной насыпи. В тускнеющем вечернем свете я заметил слева чью-то фигуру и предположил, что в лесу меня прикрывают еще несколько человек.
– Он помог мне выкрутиться, Майк, – сказал Джек, когда они остановились футах в тридцати от меня. – Полиция следила за всем районом. Без их помощи я не смог бы добраться до машины. Он всего лишь хочет поговорить.
Я осторожно вернул нож в карман рукояткой вверх, готовый выхватить его в любой момент. Линч подошел ближе.
– Что произошло с Саксом?
– Он умер полчаса назад. И я об этом сожалею. Кровопролитие не нравится никому, но это была сложная ситуация.
– Ничего сложного в ней не было. Он собирался все рассказать, поэтому вы его и убили.
– Он собирался прихватить с собой и вас, Майк. Не забывайте об этом.
Линч поднялся по земляной насыпи и протянул конверт:
– Держите.
Я взял. Внутри оказались компакт-диск и несколько листов бумаги с распечатанными на принтере изображениями.
Я быстро просмотрел их: фотографии меня и Сакса как раз перед тем, как его убили.
– Это доказательства того, что вы были на месте преступления. И это единственные экземпляры. Мы уничтожили оригиналы.
Эти фотографии могли меня убить. Держать их было все равно что гранату с выдернутой чекой. Линч протянул мне зажигалку. Я сунул листки и диск обратно в конверт и поднес к углу огонек. По бумаге потянулись красно-желтые язычки. Я бросил конверт, и тот продолжил гореть у меня под ногами. Пластиковый диск почернел и деформировался от жара.
– Предлагаете мир? – уточнил я.
– Просто помогаем.
Он забрал зажигалку, вытряхнул сигарету из пачки «Винстона» и закурил.
– Можете больше не водить меня за ручку, – сказал я. – Я понял, что происходит.
Больше всего я боялся, что все предубеждения против меня будут подтверждены. У Линча имелось все необходимое, чтобы сделать меня беглецом, подлым убийцей. Чтобы оправдались тревоги Энни и перешептывания в ее семействе.
И я пойду на все, дабы это предотвратить. Линч держал меня за горло. И единственное, что усугубит ситуацию, – лгать самому себе, принять его покровительство, прикинуться, будто это не вымогательство.
– Слушаю, – сказал он.
– Вы победили. Я в ваших руках. Так чего вы хотите?
Я должен и дальше усыплять его бдительность. Я начал видеть выход. У меня еще не было цельной картины, но намеки уже имелись – подобно озарению, которое приходит во сне и забывается наутро.
