Что может быть привычнее и роднее?
– У нас был экономист, согласившийся дать важную информацию насчет рынка. Ваш брат провалил оплату его услуг. Экономист сбежал. Теперь нам нужно получить эти сведения другим способом.
– А что за наводка? Какова цель?
– Очень не хочу испортить сюрприз.
– А почему вы давите не на вашего инсайдера, а на меня?
– Кто сказал, что я не давлю?
– У меня сложилось впечатление, что бо́льшую часть своего времени вы тратите на меня.
Линч кивнул, признавая мой довод.
– Он оказался скользким типом. Сейчас мы не можем его найти. И наверное, пока лучше не ворошить этот муравейник, если только он не выкинет какую-нибудь глупость. Со временем мы до него доберемся.
Линч взглянул на улицу. Энни вышла на крыльцо, потом направилась к нам. Мне было нужно, чтобы Линч ушел.
Насколько испугался тот экономист? Я просто поговорю с ним. Скромная цена за то, чтобы отвести весь этот кошмар от моего дома.
– А что, если я верну его на борт? – спросил я.
Линч улыбнулся и посмотрел на Энни.
– Значит, вы в команде, – решил он.
– Нет. Я сам по себе. И я просто потолкую с тем парнем, чтобы и дальше не быть с вами.
– Отлично! Вы в деле. Но запомните: если облажаетесь, или спугнете его, или привлечете внимание полиции, то это только усложнит вашу задачу.
Энни была уже в тридцати шагах. Я видел, как Линч смакует мою тревогу, нарастающую по мере приближения Энни.
Он выждал еще секунду, дав ей подойти почти на расстояние слышимости.
– Его зовут Джонатан Сакс. У вас двадцать четыре часа.
И он зашагал прочь.
– Привет, дорогой, – сказала Энни. – Кто это был?
«Мой новый босс».
– Никто.
Мой первый рабочий день преступника-подельника проходил очень скучно. Я припарковался напротив таунхауса Сакса, одного из дюжины в этом жилом комплексе. У него имелся отдельный вход, что облегчало наблюдение. Было половина восьмого утра – хорошее время для перехвата людей, отправляющихся на работу. Через полчаса ожидания, за которые дом не подал никаких признаков жизни, мое нетерпение превратилось в отвагу, и я направился к крыльцу.
Из-под двери Сакса торчали флаерсы пиццерий. Возле нее висел почтовый ящик. Я постучал по нему, и металл отозвался глухим звуком. Ящик был наполовину полон.
Сакса не было дома примерно два дня, и это посреди рабочей недели. Я предположил, что он в бегах, и заглянул внутрь через щель в жалюзи. Никаких признаков спешных сборов, – наверно, он планировал вернуться. Но я не мог караулить его дни напролет. Мне полагалось готовить письменные показания по делу о черном нале, но я даже не представлял, когда смогу ими заняться в промежутке между этой идиотской засадой и ленчем в ассоциации баров, о котором мне утром напомнила Энни.
