— Все это хорошо, но вы, господа, забыли о президенте Трумэне. Именно он является главнокомандующим американской армии и за ним последнее слово, — сенатор хотел развить свою мысль, но Фриман в который раз оборвал его.
— Среди нас есть люди, которые очень много сделали для карьеры Гарри, и с чьим мнением он будет полностью согласен, — жестко припечатал сенатора финансист, и тот больше не решился встревать в беседу.
— Что же, осталось обсудить разделение причитающихся русским активов и патентов, и дело будет сделано, — подытожил третий финансист, чем вызвал у посланников Альбиона бурю негодования. Подобно девушке, с которой грабители пытаются снять нижнее белье, британцы принялись яростно отстаивать свой процент с общей добычи. Спор об активах продлился добрых сорок минут, прежде чем стороны пришли к общему мнению. Соглашение было достигнуто, и в далекий Лондон полетела шифрованная телеграмма о благополучном выздоровлении заболевшего дяди.
Глава III.
Предупрежден — значит вооружен.
После столь неожиданного пришествия в Москву на день парада Победы по-осеннему слякотного и противного проливного дождя, в столицу вернулось лето. Проказник-июнь широко распахнул свои жаркие объятия, пытаясь компенсировать москвичам нанесенный ущерб при праздновании великого подвига всего советского народа.
Напоенные летним теплом, весело и приветливо зашумели зеленые кроны деревьев, под лучами солнца заиграла изумрудная трава на многочисленных городских газонах. Обильно расцвела липа, запели птицы, громко славя радость жизни, но не это было самым главным. Особым теплом наполняла сердца людей мысль о том, что проклятой войне пришел конец, и теперь они наконец-то смогут вернуться к долгожданной мирной жизни.
Эта мысль была у каждого советского человека, вне зависимости от того, была ли на нем надета военная форма или гражданская одежда. Каждый из них стремился как можно скорей позабыть темные ужасы войны, и окунуться в светлые будни повседневного мирного бытия.
Не были исключением и те маршалы, что находились в приемной Верховного Главнокомандующего, под зорким оком Поскребышева. Ещё вчера, торжественно отпраздновав Победу, они начали строить планы на жизнь, как вдруг их внезапно вызвали в Кремль к десяти часам утра, без объяснения причин.
Сидя в мягких креслах или осторожно вышагивая по ковровой дорожке приемной и перебрасываясь между собой ничего не значащими фразами, они напряженно думали, что заставило Сталина пригласить их к себе через два дня после проведения исторического парада Победы. Собранные и настороженные, они, время от времени, украдкой бросали взгляды на массивные дубовые створки двери кабинета, подавляя в своих сердцах тревожную неопределенность.
